– Вы живете с родителями?

Главное – не давать ей долго молчать. Мэдди крепче прижала к себе младенца. Внезапно она заметила, что он перестал плакать, и с ужасом приложила палец к его носику. Дышит! Просто заснул.

– Я убежала из дома в четырнадцать лет, – ответила Энн. – Я родом из Оклахомы. Когда родился Энди, позвонила родителям. Они сказали, что не хотят знать ни меня, ни ребенка. У них, кроме меня, еще девять детей. Мама сказала, что со мной одни только неприятности. Мы с Энди живем на социальное пособие.

Да... это настоящая трагедия. Но то, что происходит с ними сейчас, еще ужаснее. Выживет ли хотя бы одна из них? Найдут ли их? А может, найдут уже мертвыми? Они станут лишь частью ужасающей истории, о которой будут говорить по телевизору и писать в газетах. Нет! Этого нельзя допустить! Дитя должно выжить, и второе дитя – его несовершеннолетняя мать – тоже. Спасти их теперь главная задача Мэдди.

– Когда он вырастет, вы сможете рассказать ему о том, что сегодня произошло. Он будет гордиться вами, гордиться тем, как мужественно и храбро вы держались. Я тоже вами горжусь.

Мэдди с трудом подавила слезы. Они с Лиззи нашли друг друга лишь через девятнадцать лет. А теперь дочь снова может ее потерять. Но нет, она не позволит себе даже думать об этом. Надо сохранять ясность мысли. Ясность мысли... Внезапно Мэдди почувствовала сильное головокружение. Интересно, когда наступит удушье?.. И как это произойдет?.. Они будут задыхаться, ловить ртом воздух или просто потеряют сознание, словно уснут? Погаснут, как две свечи... Мэдди начала тихонько напевать что-то себе под нос, ворковать с Энди и Энн. Однако девушка снова замолчала, и никакими стараниями Мэдди больше не могла вызвать ее на разговор. Она дотронулась до нее. Энн тихонько застонала. Значит, пока жива. Но, похоже, быстро угасает.

У магазина игрушек Билл, в конце концов, разыскал команду с телестудии. Представился. Оказалось, что он разговаривает с тем самым человеком, с которым до этого говорил по телефону. Тот снимал место происшествия. Давал указания репортерам и операторам.

– Мэдди, скорее всего, под развалинами, – мрачно произнес Билл. – Она говорила мне, что собирается купить оберточную бумагу и еще кое-что к Рождеству. Она хотела заехать на базар.

– Да, у меня появилось странное предчувствие. Я даже решил, что схожу с ума. Но сейчас это не имеет значения. Здесь делается все возможное для спасения людей.

Билл пояснил, что знаком с Мэдди по комитету первой леди, где они вместе работают. Рафу Томсону он показался хорошим парнем. Он уже несколько часов помогал спасателям и выглядел соответственно: лицо испачкано, пальто разорвано, руки стерты до крови. Все вокруг уже выдохлись, и неудивительно: было за полночь. А Мэдди так до сих пор и не объявилась. Раф несколько раз разговаривал с Джеком, который по- прежнему орал на них из отеля «Ритц-Карлтон» никакого беспокойства о жене он не проявил. Сказал, что она, наверное, с кем-нибудь трахается и что он ее убьет, когда найдет. Раф и Билл опасались, что негодяи, подложившие бомбу, уже это сделали. Пока никто не взял на себя ответственность за взрыв.

В вечернем эфире еще не объявляли о том, что Мэдди могла оказаться под развалинами, так как наверняка никто этого не знал. К четырем часам ночи спасателям удалось значительно расчистить завалы. К пяти утра из-под обломков высвободили человека по имени Майк. Все его тело кровоточило оттого, что он неустанно расчищал проходы и туннели в развалинах. Ему удалось спасти четверых. Выйдя наружу, он сообщил спасателям, что под развалинами остались еще две женщины. Он их слышал, но не мог до них добраться. Их зовут Мэдди и Энн, у одной из них там маленький ребенок. Он как мог объяснил спасателям, в каком направлении им двигаться, в то время как самого его усадили в машину «скорой помощи». Раф услышал новость через несколько минут и тотчас же сказал об этом Биллу. Спасатели в это время уже пошли в развалины, следуя не очень ясным указаниям Майка.

– Она там.

– Господи... Ее нашли?

Билл не решился спросить, жива ли она.

– Пока нет. Один парень – его только что вытащили – сказал, что там еще остались две женщины, до которых он не смог добраться. Одну зовут Мэдди, она сказала, что она репортер с телевидения. Даже назвала телестудию.

Их наихудшие опасения подтвердились... Ничего не оставалось, как только ждать. Еще два часа они наблюдали за тем, как выносили бездыханные тела, изувеченных людей, мертвых детей. К семи утра Билл не выдержал и разрыдался. Он больше не верил, что Мэдди жива. Прошло уже одиннадцать часов с момента взрыва. Он раздумывал, не позвонить ли Лиззи. Но что он может ей сказать? Вся Америка уже знает о трагедии. И о том, что это дело рук каких-то безумцев.

Билл и Раф сидели на ящиках с оборудованием для звукозаписи. Новая команда спасателей пошла в развалины. Кто-то из Красного Креста предложил им по чашке кофе. Раф принял ее с благодарностью. Билл же не мог себя заставить сделать хотя бы глоток.

Раф больше не задавал ему вопросов об их взаимоотношениях с Мэдди. Теперь ему стало ясно, что этому человеку она очень дорога, и сейчас он от души сочувствовал Биллу.

– Не теряйте надежды. Ее, в конце концов, найдут.

Неизвестно только, живой или мертвой. Эта мысль не давала покоя обоим.

Мэдди сидела скорчившись, и прижимала к себе ребенка. Энн уже долгое время молчала, и никакими усилиями Мэдди не удавалось добиться от нее ответа. Она не могла понять, спит Энн или уже умерла. Она потеряла счет времени, не знала, сколько часов они здесь находятся. Ребенок зашевелился и снова заплакал. Мать его услышала.

– Скажите, что я люблю его, – раздался рядом с Мэдди едва слышный шелестящий голос.

– Вы ему сами это скажете. Только держитесь.

Мэдди пыталась говорить бодрым тоном, но ничего не получилось. Оптимизма у нее больше не осталось. Не хватало воздуха, она уже несколько раз теряла сознание.

– Я хочу, чтобы вы о нем позаботились вместо меня. – Некоторое время Энн молчала. – Я люблю вас, Мэдди. Спасибо, что вы оказались здесь рядом со мной. Без вас мне было бы намного страшнее.

Слезы потекли у Мэдди из глаз. Она наклонилась и поцеловала девушку в щеку, думая о Лиззи.