сама по себе, но никто из наших ее там не видел. Правда, там чертова уйма народа. Не волнуйтесь, она найдется. Так всегда бывает.

– Да нет, она никогда не исчезает без предупреждения.

Интересно, откуда ему это известно, подумал Раф. Этот человек, судя по всему, встревожен гораздо больше, чем Джек. Тот только орет на всех, чтобы разыскали Мэдди где угодно. О том, что делал сам Джек в тот момент, когда они добрались до него по телефону. Томсон сразу догадался. Когда Джек взял трубку, за его спиной слышался женский смех.

– Даже не знаю, что вам сказать. Надеюсь, Мэдди скоро объявится. Может быть, она пошла в кино.

Билл знал наверняка, что ни в какое кино Мэдди не пошла. И почему она не позвонила ему, как обычно, не сказала, что с ней все в порядке? Минут десять он ходил по гостиной, не отрывая глаз от телевизора, и, наконец, не выдержал. Схватил пальто, взял ключи от машины и вышел из дома. Неизвестно, сможет ли он попасть на место происшествия, но попытаться стоит. Он не мог бы объяснить почему, просто чувствовал, что должен быть там. Может быть, там он ее найдет...

Билл подъехал к рождественскому базару в начале одиннадцатого, примерно через полтора часа после взрыва, разрушившего почти два квартала и унесшего жизни более ста человек. Пока. Неизвестно, сколько еще получили увечья. И это только начало.

Еще минут двадцать он пробирался между пожарными грузовиками и машинами «скорой помощи», среди обломков и развалин. Там оказалось полным-полно добровольных спасателей, так, что никто не потребовал у него пропуска или разрешения или хотя бы удостоверения личности. Он прошел к магазину игрушек, огляделся по сторонам, моля Бога о том, чтобы Мэдди оказалась в толпе среди телевизионщиков. Через несколько секунд кто-то подал ему защитный шлем и попросил помочь разбирать завалы и уносить обломки. Он последовал за другими спасателями вглубь развалин. Само их зрелище наводило такой ужас, что он снова начал молиться о том, чтобы Мэдди там не оказалось. Она просто забыла включить свой мобильный телефон.

В этот момент Мэдди под развалинами тоже думала о Билле, навалившись телом на бетонную глыбу. О чудо, глыба сдвинулась с места. Она сделала еще одну попытку, глыба подалась еще на несколько дюймов. Мэдди напирала еще и еще, и с каждым разом слабеющий голос Энн, казалось, звучал все ближе.

– Кажется, я куда-то продвигаюсь, – сообщила она девушке. – Не молчите, Энн, продолжайте говорить, чтобы я знала, где вы. Только бы мне вас не задеть. Вы что-нибудь чувствуете? На вас там ничего не валится, мусор не посыпался?

Не хватало только нечаянно сбросить обломок бетона на Энн или на ее младенца. Однако заставить Энн говорить было едва ли не труднее, чем двигать бетонные глыбы.

Мэдди поймала себя на том, что разговаривает сама с собой. Вначале она этого даже не заметила, яростно раздвигала обломки тяжестью своего тела. Двигала и разгребала, двигала и разгребала. В какой-то момент в пылу борьбы с завалом она едва не изувечилась, но тут – о чудо! – бетонная глыба подалась, и образовалось отверстие, достаточно большое для того, чтобы она смогла в него проползти. Так она нашла Энн. Протянула руку и коснулась ребенка... Энди... Младенец лежал рядом с матерью, а та не смогла в темноте до него дотянуться. Сейчас он громко плакал. Мэдди его не видела. На ощупь потянула ребенка к себе. Он пронзительно закричал от страха. Может, его тоже ушибло? Она поспешно опустила его на землю и подползла к Энн. Девушка молчала. Мэдди дотронулась до нее:

– Энн... Энн...

Девушка не отзывалась. Мэдди даже не могла понять, дышит ли она. Осторожно ощупала ее лицо, спустилась ниже... и, кажется, поняла, в чем дело. Верхнюю часть тела Энн придавило тяжелой балкой. Девушка, по-видимому, истекала кровью – руки Мэдди нащупали что-то влажное. Еще одна балка упала Энн на ноги и буквально пригвоздила ее к земле. Как ни пыталась Мэдди, какие отчаянные усилия ни прилагала, ей не удалось освободить девушку. Балки не поддавались. К тому же Мэдди не знала, что на них лежат бетонные глыбы.

– Энн... Энн...

Наконец девушка пошевелилась.

– Где вы?

Она еще не поняла, что произошло.

– Я здесь, рядом с вами. Энди в порядке.

По крайней мере, по сравнению с его матерью...

– Нас нашли?

Кажется, Энн сейчас снова потеряет сознание. Мэдди боялась ее тронуть. Судя по придавившей ее тяжести, девушка серьезно изувечена.

– Пока нет, но обязательно найдут. Держитесь.

Мэдди подняла с земли младенца, прижала его к себе. Потом подползла вплотную к Энн и щекой приложила младенца к щеке матери, как, наверное, делают в роддоме. Может быть, таким образом, удастся заставить девушку продержаться еще немного.

Энн тихо заплакала:

– Я умираю, правда?

Обе знали, что на этот вопрос невозможно ответить. Энн всего шестнадцать, но за этот последний час она, казалось, повзрослела и постарела на сто лет.

– Не думаю, – солгала Мэдди. – Вы не можете умереть. Вы нужны Энди.

– У него и отца нет. Отец от него отказался сразу после рождения. Он не хотел ребенка.

– У моего ребенка тоже не было отца.

Слава Богу, по крайней мере, девушка заговорила. А ведь у Лиззи тоже не было ни отца, ни матери. Раскаяние, чувство вины с новой силой охватили Мэдди. Но об этом она ничего не сказала Энн.