какая-то необычайная сердечность и одновременно чувственность. Она не была похожа на американку или француженку, черные как смоль волосы и зеленые глаза скорее могли принадлежать представительнице какого-нибудь туземного племени из Южной Америки. Она держалась абсолютно непринужденно, и с новым знакомым ей явно было очень легко. Они были почти ровесниками, их профессиональные интересы были близки. Она тоже любила писать маслом, но не считала себя хорошим художником. Для нее это было лишь хобби. Сильвия обожала живопись, многое знала об архитектуре, внимательно следила за современными тенденциями в искусстве.

Они просидели в баре до трех часов ночи.

– Нам пора, – сказал наконец Чарли. Все трое были довольны вечером. Чарли многое обсудил со своими собеседниками. Грей с Сильвией тоже были увлечены долгой беседой, а Адам, хоть племянница Сильвии и была неоспоримо хороша, неожиданно для себя увлекся беседой с одним римским адвокатом и получил удовольствие от их жаркого спора не меньшее, чем получил бы от флирта с девушкой. Расставались они все с явным сожалением.

– Не хотите провести завтрашний день на яхте? – обратился Чарли ко всей компании.

– Разве мы поместимся на гребном ялике? – рассмеялась Сильвия. – Придется нам по очереди в него садиться.

– К завтрашнему дню я придумаю что-нибудь посолиднее, – пообещал Чарли. – Мы заберем вас в порту в одиннадцать. – Он записал Сильвии, как звонить на яхту – на случай, если будут изменения. Они расстались друзьями, и три друга двинулись в порт, где их ждал катер. Вот за это они и любили свои путешествия – за возможность посетить интересные места и познакомиться с интересными людьми. Все согласились, что сегодняшний вечер прошел на редкость удачно.

– Потрясающая женщина! – восхищенно воскликнул Грей, и Адам рассмеялся.

– Слава богу, я точно знаю, что ты не влюбился, – заметил он, когда они уже подошли к порту. Катер был на месте, рядом их поджидали двое матросов. Когда у Чарли на яхте гостили друзья, этот катер всегда был наготове.

– Откуда ты знаешь, что я не влюбился? – удивился Грей. – Но, впрочем, ты угадал. Но мне было с ней интересно. Я получил удовольствие от общения. Она очень искренняя и столько всего знает! Серьезный человек!

– Не спорю. Это было видно по вашему разговору. Именно поэтому я и говорю, что ты не влюблен: потому что она не сумасшедшая. Абсолютно нормальный человек. Никто не угрожает ее жизни, она не подвергается насилию, и она не проходила курс лечения от алкоголизма. Да, Грей, с тобой у нее никаких шансов, – подшучивал Адам. Сильвия никак не походила на тех особ, с которыми обычно знался Грей. Она производила впечатление уравновешенной цельной натуры, делающей свое дело успешно. Словом, она – воплощение нормальности.

– Как знать, как знать, – загадочно проговорил Чарли. – В Портофино случаются и чудеса, это очень романтичное место.

– Ну, не настолько уж и романтичное, – возразил Адам. – Если только завтра к одиннадцати часам у нее не случится нервный срыв или внезапное умопомрачение.

– Увы, друг мой, ты прав, – признал Грей. – Я питаю роковую слабость к женщинам, нуждающимся в помощи. Когда от нее ушел муж, она забрала детей и без цента в кармане переехала в Нью-Йорк. Через два года она уже владела галереей, которая теперь является одной из самых преуспевающих в Нью-Йорке. Такие женщины в спасателях не нуждаются. – Грей хорошо себя знал, да и его друзья тоже. Впрочем, Чарли еще не терял надежды на его счет. Он и на свой счет не терял надежды.

– Это внесло бы хоть какое-то разнообразие, – пробормотал Адам.

– Я, пожалуй, стану с ней дружить, – задумчиво сказал Грей. – Это дело вернее будет.

Наутро новые знакомые поднялись на борт, когда трое друзей заканчивали завтракать. Чарли показал им яхту, и вскоре они вышли в море. Все были в восторге – яхта и впрямь была замечательная.

– Чарли говорит, вы каждый год путешествуете по целому месяцу. Как это здорово! – заметила Сильвия, с улыбкой глядя на Грея.

Они оба пили безалкогольный коктейль. Грей решил, что общаться с Сильвией лучше на трезвую голову. Проблем с алкоголем ни у кого не было, но все честно признались, что на яхте обычно пьют больше обычного, как вырвавшиеся из дому подростки. Рядом с Сильвией хотелось быть достойным собеседником – настолько она сама была умна и интересна. Грей и Сильвия не искали темы для разговора – им нравилось перескакивать с предмета на предмет, но особенно долго они говорили об итальянских фресках эпохи Возрождения.

Когда яхта встала на якорь, все надели купальные принадлежности и кинулись в воду. Резвились, как дети. Двое молодых мужчин встали на водные лыжи, а Адам оседлал гидроцикл, усадив с собой племянницу Сильвии.

Купание и водные забавы продолжались почти до двух часов, а к тому времени на яхте стюарды накрыли роскошный стол. Все уселись за обильную трапезу с итальянским вином, застолье и увлеченная беседа закончились не скоро. Адаму пришлось проявить свое умение вести серьезный разговор в беседе с племянницей Сильвии – выяснилось, что девушка изучает политологию в Париже и собирается продолжать свое образование после окончания Сорбонны. Она, как и Сильвия, была не из тех, кто порхает по верхам. Ее отец был министром культуры, а мать хирургом в известной клинике. Оба брата тоже пошли в медицину. А сама девушка говорила на пяти языках и подумывала еще и о втором, юридическом образовании. Она всерьез намеревалась делать карьеру в политике. Такой девушке силиконовая грудь от него явно не требуется. Адам был даже слегка обескуражен – такой образованной собеседницы у него давно не было. Он не привык видеть в столь юной женщине подобную глубину суждений и широту знаний. Чарли, проходя мимо них, улыбнулся, услышав разговор: девушка рассуждала о валютной бирже, а Адам, судя по его виду, был явно не в своей тарелке. Он просто оробел, как позже сам признался. Да, этой девице неотразимый Адам был неинтересен. По крайней мере, сам он пришел к такому выводу.

Сильвия и Грей по-прежнему были погружены в свой профессиональный разговор, к взаимному удовольствию обоих. Они переходили от одной темы к другой, обсуждали работы знакомых художников и даже откровенно сплетничали о них. Чарли наблюдал за ними с отеческим умилением. Он, как гостеприимный хозяин, следил, чтобы все чувствовали себя на борту как дома и ни в чем не нуждались.

День выдался такой чудесный, что было решено остаться на яхте и на ужин, благо хозяин сам этого пожелал. Время близилось к полуночи, когда они наконец подошли к порту, сделав по пути остановку, чтобы поплавать в лунном свете. Сильвия отлично плавала, похоже, она все, за что бралась, делала отлично.