– Нет, мы на яхте, – объяснил Грей.

– Счастливые! Надо полагать, на одной из тех больших красавиц? – улыбнулась она. Грей кивнул.

– Мой друг шутит, мы пришли сюда из Франции на веслах, а ночуем сегодня в палатке на пляже, – сострил Чарли, и женщина рассмеялась. – Мой друг не решился признаться. На ужин кое-как наскребли, а вот отель уже не потянем. А про яхту он сказал, чтобы произвести на вас впечатление. Он всегда так делает, когда женщина ему нравится.

– Что ж, я польщена. А для ночевки в палатке бывают места и похуже. Вы втроем путешествуете? – обратилась она к Чарли. Эти мужчины явно ее заинтересовали. Любопытная компания. Грей выглядит точно так, как и положено художнику. Адам, скорее всего, актер, а Чарли больше похож на банкира. Ей всегда нравилось угадывать профессии новых знакомых. И в каком-то смысле она была недалека от истины. В Адаме действительно было нечто артистическое и эмоциональное, его нетрудно было представить на сцене. У Чарли был очень респектабельный вид, даже в джинсах и футболке и кроссовках «Гермес» на босу ногу. На трех плейбоев они никак не походили. Естественнее всего было для Сильвии вести беседу с Греем, тем более что она уже сама собой началась. Сильвия слышала их разговор, и если не считать ошибки, касающейся возраста замка, суждения Грея были интересны и точны. Похоже, он неплохо разбирался в архитектурных стилях.

Ее сотрапезники расплатились по счету и были готовы уходить. Вся группа поднялась. Сильвия тоже встала, и трое мужчин немедленно оценили стройность ее ног. Сильвия просто и естественно представила Грея, Адама и Чарли своим друзьям так, словно это были ее старые знакомые.

– Вы сейчас в отель? – спросил Адам у Сильвии. Молодая француженка весь вечер на него поглядывала, и он решил, что ее спутник, скорее всего, все-таки отец, раз она так открыто флиртует с незнакомым мужчиной.

– Не сразу. Сначала немного пройдемся. Здешние магазины, как назло, работают до одиннадцати. Каждый год оставляю здесь кучу денег. Не могу удержаться, – ответила Сильвия.

– А можно вас пригласить что-нибудь выпить? – спросил Грей, осмелев. Он не собирался за ней приударять, но новая знакомая ему определенно понравилась. Она держалась так непринужденно, словно они были давними друзьями.

– Могу пригласить вас всех в «Сплендидо», что скажете? – предложила Сильвия. – Мы полночи в баре просидим. Когда бы ни пришли, наверняка нас застанете.

– Придем, – пообещал Чарли, и она поспешила за своей группой.

– Очко! – объявил Адам, дождавшись, когда она отойдет на приличное расстояние. Грей, однако, покачал головой.

– Не думаю. Она просто хочет поговорить об искусстве, – возразил он, но теперь головой покачал Адам.

– Не тебе очко, а мне, идиот! Ты видел француженку на том конце стола? Она с каким-то старпером, я сначала решил – муж, но не похоже. Она мне так глазки строила!

– О господи! – Грей закатил глаза. – Ты же только вчера трахался с этой немочкой! Маньяк!

– Да, я маньяк. А она очень хорошенькая.

– Кто? Сильвия Рейнолдс? – изумился Грей. Она определенно была не во вкусе Адама. Раза в два старше его подружек. Она скорее могла бы заинтересовать Грея, но он оценил в первую очередь другое ее достоинство – знание современной живописи. В любом случае это было полезное знакомство – в нью- йоркских художественных кругах она была фигурой влиятельной. Оказалось, что Чарли тоже слышал о ней.

– Да нет, та, молодая! – ответил Адам. – Премиленькая крошка! Похожа на балерину. Правда, с европейками я иногда попадаю впросак. Знакомлюсь с какой-нибудь легкомысленной красоткой, а потом выясняется, что она учится на каком-нибудь заумном факультете – юридическом, философском, математическом.

– Адам, веди-ка себя прилично. Это может быть дочь Сильвии.

Впрочем, и это обстоятельство не остановило бы Адама. В отношениях с женщинами он не ведал условностей, никакой осторожности, сомнений. Только слово «брак» могло остудить его пыл. Тут он сразу останавливался.

Как и все приезжающие в этот гостеприимный город, после ужина они прошлись по площади, заглядывая в магазинчики, а ближе к полуночи направились в отель. И, как предсказывала Сильвия, вся их компания оказалась в баре. Они смеялись, болтали, курили, а завидя своих новых знакомых, Сильвия с улыбкой помахала им рукой. Стул рядом с красивой молодой француженкой, по счастью, оказался свободен, и Адам попросил разрешения присесть. Девушка улыбнулась и сделала приглашающий жест. Она заговорила на превосходном английском, хотя по акценту чувствовалось, что она француженка. Сильвия сказала Грею, что девушка – ее племянница. Чарли очутился между двумя мужчинами. Один был итальянец, другой – француз, и не прошло и нескольких минут, как они уже увлеченно обсуждали американскую политику и положение на Ближнем Востоке. Это был типично европейский разговор, когда собеседники стараются добраться до сути вопроса, не отвлекаясь на ерунду, и каждый высказывает аргументированное суждение. Чарли обожал такие дискуссии, а Грей увлекся беседой с Сильвией. Выяснилось, что она в юности изучала архитектуру, а последние двадцать лет по большей части живет в Париже. Она была замужем за французом, но уже десять лет как разведена.

– Когда мы развелись, я не представляла себе, чем заняться и где жить. Муж был художником, и я осталась без гроша. Хотела вернуться домой, но вдруг поняла, что у меня своего дома давно нет. Я выросла в Кливленде, родители мои к тому времени уже умерли, дома после школы я уже не жила, поэтому я забрала детей и двинулась в Нью-Йорк. Нашла работу в галерее в Сохо, при первой же возможности с нуля открыла собственную, и, к моему удивлению, дело завертелось. И вот я здесь, через десять лет после возвращения на родину, и по-прежнему – хозяйка галереи. Моя дочь учится во Флоренции, а сын получает степень магистра в Оксфорде. Я и сама теперь не знаю, какого черта я делаю в Нью-Йорке. – Она вздохнула и улыбнулась Грею. – Расскажите мне, над чем вы сейчас работаете.

Грей увлеченно стал рассказывать о своем стиле, о своих пристрастиях. Сильвия слушала его, не перебивая. Это была ее стихия, и хотя она выставляла совсем другую живопись, это не мешало ей с интересом следить за тем, что делают художники другого направления. Работы Грея ей доводилось видеть несколько лет назад, и они Сильвии понравились. Они с удивлением обнаружили, что в Париже жили в нескольких кварталах друг от друга и примерно в одно время. И Сильвия без колебаний сообщила, что ей уже сорок девять лет, хотя, на взгляд Грея, больше сорока двух ей невозможно было дать. В Сильвии была