своему подчиненному убрать оружие от затылка чопорного британца.

– Я намерен не дожидаться исхода перестрелки, – зло процедил британец, – а на максимальной скорости убираться отсюда подальше и сообщить о происходящем в штаб международных сил по борьбе с пиратством. Пусть присылают сюда кого-нибудь. А сражаться с пиратами – не наше дело. В конце концов, я отвечаю за жизни своего экипажа. Пусть даже такого, – добавил он с презрением.

– У меня на этот счет другое мнение, капитан, – произнес иранец. Пэлтроу с сарказмом посмотрел на мусульманина, но тот продолжал, не обратив на это никакого внимания: – На верхних палубах обоих судов орудуют темнокожие пираты. Никаких катеров или быстроходных судов рядом нет. Значит, русский корабль был захвачен ими уже изначально.

– Что неудивительно, – презрительная гримаса Пэлтроу на сей раз адресовалась российским мореходам.

– Ваши соотечественники попали в западню, – продолжал излагать свою теорию «страж исламской революции», – и если судить по количеству трупов английских моряков, которые лежат на палубе, то можно не без оснований предположить, что рано или поздно морские разбойники захватят ваше сторожевое судно. И вряд ли их цель – военные корабли. Можете не сомневаться, что пиратам нужен ваш сухогруз, – начальник охраны выразительно посмотрел на капитана, – и как только бой закончится, они займутся «Викторией», а заодно и всеми нами.

– Но мы… – начал было Пэлтроу, однако иранец не стал слушать его смущенный лепет. Он кивнул на стоящие борт о борт корабли:

– Прикажите идти прежним курсом.

– Как прежним? – от былой английской чопорности не осталось и следа. – Вы же сами только что сказали, что они нападут на нас, – капитан растерянно пожал плечами, – надо убираться отсюда, и как можно скорее и дальше.

– Любой из этих военных кораблей в два раза превосходит ваш сухогруз по скорости, – терпеливо пояснил «страж революции», – через час они вас догонят и расстреляют из корабельных орудий. И помощи вам ждать будет неоткуда, – мусульманин нетерпеливо приподнял руку с раскрытой вверх ладонью, предупреждая готовый сорваться с уст капитана вопрос, – в радиусе пятидесяти миль нет никого, кто мог бы прийти вам на помощь. И вы об этом знаете. Так что перестаньте тешить себя иллюзиями и прикажите изменить курс.

– Но ведь так мы окажемся еще ближе к этим бандитам… – растерянно пробормотал Пэлтроу, все еще не понимая, к чему клонит начальник иранской охраны.

– Капитан, вы не идете на сближение с пиратами, – слуга Аллаха зловеще улыбнулся, – вы идете на таран.

– Что?! – глаза британца округлились, став похожими на два чайных блюдца. – Вы в своем уме?!

– Капитан, прикажите лечь на прежний курс, – повторил начальник охраны тоном, не терпящим возражений.

– Я не стану этого делать, – англичанин вспомнил о своей колониалистской гордости и снова гордо вскинул подбородок вверх.

– Станете, капитан, – «страж исламской революции» спокойным движением вернул пистолет к виску Пэлтроу, – станете. Вы отвечаете за своих людей, а я – за своих. И за этот груз, – напомнил мусульманин. – И мне не нравится перспектива быть расстрелянным из пушек. Поэтому, капитан, двигайтесь прежним курсом. Иначе… – для пущей убедительности своих намерений начальник охраны с неприятным клацаньем взвел боек.

– Но послушайте, не знаю, как вас там, – засомневался Пэлтроу, – это ведь не моторные лодки и не вельботы. Это военные корабли, которые, между прочим, сделаны из железа. Брони.

– Капитан, «Виктория» в десятки раз тяжелее каждого из этих судов, – иранец пристально посмотрел в глаза Пэлтроу, – и вы прекрасно это знаете. Сухогрузу вовсе не надо будет пробивать борта этих кораблей. Достаточно просто раздавить их, навалившись корпусом. Тем более что оба судна так удачно стоят, – слуга Аллаха слегка толкнул британца в голову стволом пистолета. – Капитан, у нас нет времени. И, поверьте, я не шучу. С вами или без вас, но «Виктория» пойдет на таран.

– Лечь на прежний курс, – приказал Пэлтроу, поколебавшись несколько секунд, – полный вперед…

– Выстройтесь в цепочку и гоните дым к воздуховоду, – приказал Александр Владимирович, – не давайте ему расползаться по всему помещению!

Действительно, удушливый дым и вонь от резака расползались по всей боцманской подсобке, и, прежде чем в переборке была бы прорезана дыра, пленным морякам грозила смерть от удушения. Демьянков понимал, что гнать тельниками к воздуховоду дым – это то же самое, что стрелять из пушки по воробьям, но морякам надо было найти хоть какое-то занятие и отвлечь их от мысли о близком конце.

Неожиданно рычаг задрайки задергался и медленно пополз вверх.

– Всем замереть! – гаркнул командир и стал пробираться ближе к выходу. Если пираты заподозрят попытку к побегу, то наверняка сделают ответный шаг – расстреляют для острастки пару-тройку человек. А поскольку инициатором бегства был он, командир российского малого десантного судна Александр Владимирович Демьянков, то и первой жертвой должен был стать он. Командир не сомневался в том, что морские разбойники унюхали карбидную вонь и теперь пришли для расправы. А для чего же еще? Три дня не вспоминали, смогли без помощи экипажа вывести корабль в море, а тут вдруг понадобились? Нестыковочка…

Дверь распахнулась, и в коридор вырвались клубы дыма, окончательно выдав бандитам планы россиян.

– Выходят шестеро: трое морских пехотинцев и трое моряков, – приказал голос извне, и Александр Владимирович, заложив руки за голову, шагнул в проем первым. – Назад, – ближайший охранник толкнул командира в грудь стволом автомата, – офицеров приказано не брать.

Капитан третьего ранга послушно вернулся в боцманский склад.

– Добровольцы есть? – тихо поинтересовался командир, опустив глаза.

– Так точно, – с десяток моряков вызвалось пойти с головорезами.

– Нужно шестеро, – командир поднял глаза, – ближайшие к выходу – вперед.

Моряки вышли, и дверь за ними с лязгом захлопнулась.

– Как думаешь, Александр Владимирович, они догадались? – с тревогой поинтересовался старший помощник, едва только экипаж снова оказался взаперти. Очевидно, в голове капитан-лейтенанта роились те же мысли, что и у командира.

– Не знаю, Иван Валентинович, – Демьянков пожал плечами, – вроде бы, когда я вышел, особой ненависти у них на лицах не было. Да и если бы что-то заподозрили, наверняка выгнали бы нас и осмотрели подсобку… В любом случае, – командир повысил голос, – продолжаем работать. Все по местам! – И резак снова стал методично вгрызаться в стальную переборку. – Иван Валентинович, – обратился Демьянков к старшему помощнику, – я попрошу вас: постойте у задрайки и послушайте. Нам больше нельзя рисковать.

– Сделаю, товарищ командир, – пообещал Кузавко и стал пробираться на свой новый пост.

– Тихо! – приказал старший помощник минут через двадцать, когда работа уже подходила к концу. – Тихо!

Вся команда моментально затаила дыхание.

– Что случилось, Иван Валентинович? – спросил командир, пробираясь ближе к посту старпома.

– Слышите? – ответил Кузавко вопросом на вопрос и задрал голову вверх. Почти все моряки инстинктивно повторили жест капитан-лейтенанта и прислушались. – Слышите? – повторил свой вопрос старший помощник.

– Вроде бы стреляют… – высказал предположение кто-то из моряков.

И верно. Даже сквозь шум работающих неподалеку турбин было слышно, что где-то наверху идет хаотичная и частая стрельба.

– Уж не ребят ли?.. – тихо спросил командир, с тревогой глядя на старшего помощника.

– Вряд ли, Александр Владимирович, – Кузавко с сомнением покачал головой. – Я уже минут пять слышу эти звуки. На шестерых человек столько времени не надо, – привел свои доводы капитан-лейтенант.