– А как же – что? – Бугров приблизил ко мне свое смеющееся лицо. – Как же ваше маленькое целомудрие – это вы хотите сказать? Я почувствовала из его рта резкий коньячный запах – пока еще не перегар. «Господи, – подумала я, – позволь мне пережить эту пытку. И ты во мне не разочаруешься».
– А… – я открыла рот, – а сюда никто не войдет?
– Никто, – пообещал капитан. – Милочка, кто может войти к начальнику лагеря без его высочайшего позволения?
– Не знаю, – промямлила я, – но видите ли, господин капитан, у меня возникли вопросы, чисто прикладного плана. Я принесла это вам, чтобы вы помогли разобраться… – я невзначай подтянула правой рукой увесистый фолиант «Организация агентурной сети на занятых противником территориях». Издание третье, дополненное, 2003 год, – как и прежнее: собрание руководств и справочно-учебных пособий, сшитых скоросшивателем, только поновее – и водрузила его на дрожащие колени.
– Мой бог, – от души захохотал капитан. – Какая, право, непосредственность. Вы меня восхищаете, милочка. Вы знаете… мм… у меня, в общем-то, свои методы работы с молодежью, но… но если вы настаиваете, то, так и быть, позволим себе отвлечься.
Он потянулся к бутылке и уверенной рукой (чувствуется опыт) разлил по бокалам коньяк. Другая рука нащупала мою ключицу и стала ее агрессивно массировать.
– Возьмите, красавица, выпейте.
Я неуверенно нащупала бокал, в то время как Бугров решительно – по-офицерски – махнул свой, поставил на стол и плеснул вторую дозу.
– Ах, господин капитан, вы так торопитесь… – пролепетала я, поднося емкость к губам и символически отпивая. Коньяк и вправду оказался неплох. Клопами не вонял. В иной обстановке я бы жахнула до дна и попросила добавки. Но обстановка была – кромешный ад. Не вдохновляла.
– Нормально, курсантка, – капитан вытер свободным кулаком губы. – Поздно выпитая вторая – зря пропавшая первая, гы-гы… Давайте же, милочка, вопрошайте. Специалист, так сказать, к вашим ногам, – похотливая лапища сползла с ключицы и заторопилась к груди. Для этого капитану пришлось придвинуться ближе, чтобы обхватить мою шею. – Поспешайте, милочка, не томите душу, с чем вы не можете разобраться?
Благодушие прогрессировало. Бугров уже почти мурлыкал, роняя слюни.
– Вот с этим, – сказала я. Сжала фолиант за край обеими руками и отвесила ему здоровенную плюху…
Главное – начать. А там разгуляешься – милиция не остановит… Плюха разбила Бугрову нос и швырнула его затылком на выпирающий подголовник. Сам виноват – не уследил. Срываться к пистолету рано – добежать успею, но раскрыть, извлечь, снять предохранитель, передернуть… Вечность пройдет. Добивать надо. Безжалостно. Я схватила бутылку, размахнулась, и не успел Бугров прийти в себя, как впечатала ему в макушку, оросив окрестности коньяком и кровью. Брызнули осколки. Капитан завалился набок, я выскользнула из-под его плеча и бросилась к стулу с кобурой. В кобуре не огурец, настоящий «макар» с полной обоймой. По ситуации лучше бы, конечно, РПГ «Вампир» или, скажем, пулемет «Печенег» (один вид убивает), ну да ладно, сойдет (даму в очках и с «Кипарисом» мы уже обыграли). Забив патрон в ствол, я облегченно вздохнула, метнулась к двери, заперлась на собачку. Вернулась, развернула стул и села. Сидим. Часы показывали 21 час 58 минут.
Первое, что увидел Бугров, открыв глаза, было дуло собственного пистолета. Опершись на руку, он приподнялся, другой провел по голове, застонал. Потом поднес ладонь к глазам и принялся недоверчиво разглядывать размазанную кровь. Часы показывали 22 часа 8 минут.
Он попытался приподняться.
– Сидеть, – сказала я.
– А в чем дело, м-милочка?.. – прохрипел Бугров. Второй рукой провел по носу и очень удивился, когда обнаружил, что и там все окрашено кровью.
– У нас мало времени, господин капитан, – сказала я. – Не будем заострять внимание на мелочах. Скажем лишь, что я не та, за кого себя выдаю. И не буду вертеть перед вами задницей. Итак. При попытке броситься на меня вы умрете. При попытке потянуть резину, обмануть, сбежать или покосить под дурачка – умрете. Считайте, что на вас взирает всевидящее око бога Ра в моем лице. Оно зло, и ему терять нечего. Сейчас вы подходите к телефону и звоните в подземную часть. Мне нужен инструктор по кличке Стрелец. Из новеньких. Для справки: с 14–00 минувшего дня он тренировал людей из сектора «Магриб». Самое позднее через двенадцать минут под любым предлогом (но желательно поубедительнее) он должен быть доставлен в этот кабинет. Причем, – я сделала паузу, – доставить его должен не посторонний человек, а тот работник из вышестоящего инструкторского состава, кому Стрелец беспрекословно подчиняется. Кроме него – никаких сопровождающих. При малейшем несоблюдении хотя бы одного из вышеперечисленных условий – вы умрете. Звоните.
– Но послушайте, милочка… – изумленно пролепетал Бугров.
– Звоните, – повторила я. – Еще одно пустое слово, и я стреляю.
Великая удача, что капитан Бугров оказался не равнодушным к собственной судьбе фанатом, а нормальным человеком. Он не решился затягивать дискуссию. С опаской поглядывая в мою сторону, доковылял до телефона и набрал номер.
– Говорите бодрее, – посоветовала я, беря на мушку сгусток крови у него на лбу. – Будет очень некстати, если у собеседника создастся впечатление, будто вас огрели бутылкой.
– Дежурный? – процедила мишень. – Капитан Бугров с объекта «Два» беспокоит… Что? Нечастый абонент?.. Да пошел ты на хрен, дежурный! – капитан зло выругался. И скривился от жуткой боли – последствия нежданного «огрева» оказались хуже мигрени. – Слушай меня, дежурный, в оба уха. Дело важное. Кто у вас тренирует Стрельца? Посмотри, посмотри… Боцман? Кто такой? Сержант Безлошадный?.. О ты, господи… Срочно направь ко мне обоих. Да, немедленно. Через десять минут, не позднее. Скажешь… этому… Безлошадному, что для Стрельца есть работа. Горящая. Справится только он. Козерог? Какой Козерог?.. Засунь себе в задницу Козерога! Я сказал – Стрелец… Все.
Капитан бросил трубку и оперся на край стола. Тяжелый взгляд буром впился в мою переносицу.
– Послушай, ты, оторва…
– Слушаю вас, капитан, – смиренно сказала я.
– Ты же губишь меня, понимаешь? Давай договоримся…
Я пожала плечами:
– Договаривайтесь.
– Послушай, – он сделал было нетвердый шаг в мою сторону, но под дулом «макарова» был вынужден отступить. Часы показывали 22 часа 15 минут. – Послушай, ты… Уходи немедленно… Я обещаю – с тобой ничего не случится. Не смейся. Возьми пистолет и уходи. Не в моих интересах обнародовать факт, что в лагере завелся лазутчик… Меня взгреют при любом исходе с тобой, понимаешь? А так я постараюсъ прикрыть наши задницы. Уходи, прошу тебя, еще не поздно. Я не буду поднимать охрану… Учти, потом у тебя не будет шансов. А сейчас есть. Давай заключим сделку… Кто-нибудь видел, как ты сюда входила?
Он действительно волновался. Возможно, и не лукавил. В принципе, я ничего не имела против этого человека.
– Группа курсантов бежала от ворот, когда я шла по аллее, – задумчиво поведала я.
Бугров потер лоб, пытаясь сосредоточиться:
– Подожди… Каких курсантов, милочка? Курсанты на занятиях…
Я застыла. А ведь правда. Меньше часа прошло, а меня уже обогнала какая-то группа, до зубов увешанная амуницией. Я как раз подходила к канцелярии, а эти бежали от ворот, через казармы. Рановато они вернулись. А я, увлеченная своими волнениями (предстоящим свиданием с Бугровым), не уделила им должного внимания.
А нужно ли было?
Хватит отвлекаться. Я отвела собачку замка, сняла с вешалки камуфляжную кепку и бросила ее на стол.
– Наденьте, капитан. У вас голова в красном. Неприлично.
– Ты уйдешь? – глухо вымолвил он. В некогда жизнерадостном голосе я уже не слышала хмельного оптимизма, да и верно – откуда? Как я могу от него уйти?
