беречь. Но почему Клебаничев упорно отрицает, что знает Жигана или о Жигане? Почему?»

Так и не найдя ответа на этот вопрос, Фалунчук решил заглянуть в кабинет главного врача клиники.

Полчаса назад он уже был здесь, дабы взять разрешение навестить такого важного пациента, как генерал Клебаничев. Обычно к таким больным никого не пускали, но, увидев удостоверение Фалунчука, главврач сделал исключение.

Сейчас, направляясь к знакомому кабинету, Валерий Андреевич не преследовал никакой конкретной цели. Просто ему хотелось поговорить с человеком, который регистрировал Клебаничева и ставил диагноз, когда генерал поступил в больницу.

После ночного дежурства доктор выглядел уставшим. Когда Валерий Андреевич, предварительно постучавшись, переступил порог, главврач как раз собирался уходить. Он стоял перед шкафчиком с одеждой, вертел в руках мятый пиджак и что-то бормотал себе под нос.

– Здравствуйте еще раз, – поздоровался Фалунчук, проходя на середину кабинета.

– Здравствуйте, – болезненно покрасневшие глаза доктора глядели на Валерия Андреевича с нескрываемым любопытством. – Ну что, навестили своего друга?

– Да, и как ни странно, но он выглядит бодрым и совершенно здоровым.

– Вполне возможно, – улыбнулся доктор. – Я просмотрел кардиограмму, сделанную ночью, и пришел к выводу, что мы, пожалуй, погорячились с диагнозом. Знаете, суета, спешка, тем более такой важный пациент. Принимала его неопытная медсестра… Впрочем, все симптомы сердечного приступа были налицо – одышка, сухой кашель, нечеткий ритм мышцы правого желудочка. Но теперь я могу с полной уверенностью сказать, что никакого микроинфаркта нет. Просто генерал, как и все здоровые люди, склонен преувеличивать свои болезни. Если у него закололо в правом боку, значит, это не что иное, как цирроз печени, а если в груди – сердечный приступ.

– Понятно, – улыбнулся Фалунчук. – Значит, вы скоро отпустите его домой?

– Да, и вероятнее всего, даже сегодня.

– Знаете, я сейчас попрошу вас об одной услуге. Только обещайте мне, что отнесетесь к моей просьбе со всей серьезностью. Мне необходимо, чтобы вы подержали Игоря Петровича в клинике как можно дольше.

Брови главврача удивленно поползли вверх:

– Но я не совсем понимаю…

– Зачем здорового человека держать здесь? – продолжил Фалунчук. – Вы это хотели сказать?

– В общем-то, да, – замялся доктор.

– Боюсь, что я не смогу ответить на ваш вопрос. Но генерал Клебаничев должен пробыть у вас, как минимум, еще неделю.

– Простите, но ведь это не частная клиника. Здесь работают профессионалы, которые здорово удивятся такому решению. Да и места у нас на вес золота.

– Для своих профессионалов придумайте какое-нибудь правдоподобное объяснение. А если кто-нибудь из них будет особенно возмущаться, скажите, что это – приказ. Думаю, это подействует, – с этими словами Фалунчук вытащил из кармана визитную карточку, на которой значился номер приемной ФСБ. – Но если возникнут какие-нибудь непредвиденные сложности, позвоните вот по этому телефону и оставьте для меня информацию. И еще. Надеюсь, вас не затруднит регистрировать всех посетителей генерала? Нет? Ну и слава богу!

Главврач смотрел на Фалунчука долгим, немигающим взглядом, в котором явно читалось осуждение. Валерий Андреевич мог только догадываться, о чем в данный момент думает этот смертельно уставший человек, больше похожий на отработавшего смену прораба, чем на заведующего известной клиникой.

«Ну и черт с тобой, – выругался Фалунчук. – У тебя своя работа, у меня своя. И не менее важная. Так что, милый мой, будь добр подчиняться».

Тяжело вздохнув, доктор повертел в пальцах визитку и небрежным жестом сунул ее в карман.

– Хорошо, я что-нибудь придумаю, – нехотя пообещал он.

– Тогда до свидания, – не дожидаясь ответа, Фалунчук вышел из кабинета и плотно закрыл за собой дверь.

Миновав коридор, он спустился вниз, в холл. Возвратил гардеробщице белый халат и вышел на улицу.

Его служебная машина стояла у самого подъезда клиники, где по правилам могли парковаться только машины «Скорой помощи». Но никто из персонала клиники даже не попытался сделать замечание шоферу генерала. Причиной этого была, естественно, марка машины. На черных «Aуди» последних моделей ездили чиновники высшего ранга и военные, и этот факт четко отложился в подсознании простых людей.

Фалунчук рванул на себя ручку дверцы, забрался в салон и приказал:

– Поехали в управление.

По дороге он вновь углубился в свои рассуждения, раз за разом прокручивая в голове разговор с Клебаничевым.

«Интересно, на чем он мог проколоться? – подумал Валерий Андреевич, ясно представляя побледневшее от напряжения лицо генерала. – В его кристально чистой биографии есть только одно слабое место: жена советника. В остальном Клебаничев невинен, как ангел божий… Можно смело предположить, что… Стоп, – вдруг приказал себе он. – «Ангелы справедливости» – вот ответ на данный вопрос. Не знаю, каким образом эта организация связана с Клебаничевым, но то, что я интуитивно вышел на правильную версию, это факт. Покойный Кузьмин занимался этими террористами и скорее всего именно по этой причине вызвал Константина из Амстердама. Он хотел поручить ему задание, передав бумаги по «Ангелам». Но материалы так и остались лежать в «дипломате», а Константин куда-то исчез. Если он не переговорил с полковником, значит, получил задание от какого-то другого, неизвестного мне человека… Эх, чует мое сердце, что Клебаничев и есть тот неизвестный. Но ведь Панфилов не десятилетний мальчик и им просто так не покомандуешь. Его нельзя заставить подчиняться идиотским приказам. И Константину наплевать, кто отдает эти приказы – генерал или маршал. Из этого следует только одно – он отправился выполнять задание Клебаничева потому, что посчитал его важным. Но этот солдафон вряд ли сознается, куда и зачем послал Константина. Использует моих людей в своих целях и еще строит из себя черт знает что!»

Фалунчук нахмурился и потер виски. От этих размышлений у него страшно разболелась голова.

– Павел, – обратился он к шоферу, – у тебя нет чего-нибудь болеутоляющего?

– Аспирин, Валерий Андреевич, – отозвался тот.

– Дай мне, пожалуйста. Вдруг поможет.

– Говорят, янки глотают его по любому поводу.

Шофер правой рукой потянулся к «бардачку», открыл его и вытащил пластмассовую коробку американского аспирина. Молча протянул лекарство генералу, с сочувствием глядя на него. Фалунчук высыпал на ладонь сразу три таблетки, забросил их в рот и принялся разжевывать твердые плоские диски. Он любил вкус импортного аспирина. Вскоре боль в голове стала слабее, и Фалунчук смог продолжить свои рассуждения.

«А если Константина уже нет в живых? – со страхом подумал генерал. – И именно поэтому Клебаничев молчит…»

От этой мысли Фалунчуку стало не по себе. Даже думать не хотелось, что он больше никогда не увидит Жигана, не услышит его приятного глуховатого голоса…

«Нет, так не пойдет, Валерий Андреевич, – мысленно приказал себе Фалунчук. – Ты становишься настоящим паникером. Константина не так-то просто заманить в ловушку. Тебе просто не нравится Клебаничев, вот ты и выдумываешь бог весть что. Попробуй взглянуть на эту проблему с противоположной стороны. Может, у Клебаничева и в самом деле крупные неприятности. Допустим, его шантажируют. Даже наверняка шантажируют! В таком случае, Константин – именно тот человек, который в состоянии ему помочь. Что ж, такой вариант мне нравится гораздо больше. Но как заставить Клебаничева признаться в собственных прегрешениях? А очень просто – узнать самое уязвимое место. Если его враги сумели докопаться до этого, то тебе, генералу ФСБ, сам бог велел вычислить его слабости. Во-первых, у Клебаничева есть любовница. Если верить досье, то генерал проводил с этой красоткой довольно много времени. Мало того, что Ангелина – симпатичная женщина, она еще и жена советника. Чем не повод для