— Я слышал, при активном участии Ави.

— Да на здоровье. Главное, что за этим стоят люди вроде Мохаммеда Прагасу, выпускники Стэнфорда, Оксфорда и Сорбонны. Все до последнего винтика спроектировали немцы. Крипта — не очередной памятник султану.

— Да, не просто гигантомания, — соглашается Рэнди, вспоминая прохладный машинный зал, который Том Говард строит в тысяче футов под тропическим лесом.

— Значит, этому размаху должно быть рациональное объяснение.

— Может, оно есть в бизнес-плане? — предполагает Рэнди.

Кантрелл пожимает плечами. Он тоже еще не читал.

— Первый план был последним, который я проштудировал от корки до корки. Год назад, — сознается Рэнди.

— Хороший был план[40], — говорит Кантрелл.

Рэнди меняет тему.

— Пароль забыл. Надо сделать эту твою биометрию.

— Здесь слишком шумно, — говорит Кантрелл. — Она слушает твой голос, разлагает на всякие Фурье- шмурье, запоминает некоторые ключевые цифры. Сделаем потом у меня в номере.

Рэнди чувствует, что надо объяснить, почему он в последнее время не смотрел электронную почту.

— Совсем закрутился в Маниле с «АВКЛА» и всеми делами.

— Что такое?

— Работа простая, — говорит Рэнди. — Есть большой кабель от Тайваня к Лусону. На каждом конце по маршрутизатору. Есть серия коротких межостровных кабелей, которые «АВКЛА» прокладывает на Филиппинах. Как ты понимаешь, каждый кабель начинается и заканчивается маршрутизатором. Моя задача так их запрограммировать, чтобы данные бесперебойно поступали с Тайваня в Кинакуту.

Кантрелл отводит взгляд, боясь, что заскучает. Рэнди чуть не хватает его за грудки, потому что это вовсе не скучно!

— Джон! Ты — крупная компания по обслуживанию кредитных карточек!

— О'кей. — Кантрелл с некоторым беспокойством смотрит на Рэнди.

— Ты хранишь свои данные на Кинакуте. Тебе надо загрузить терабайт важнейшей информации. Твои зашифрованные данные со скоростью гигабайт в секунду качаются себе с Филиппин на Тайвань, а оттуда в Штаты… — Рэнди делает паузу и встряхивает бутылкой, нагнетая напряжение. — И тут возле Себу переворачивается паром.

— И?

— Через десять минут сто тысяч филиппинцев одновременно хватаются за телефон.

Кантрелл кроме шуток хлопает себя по лбу.

— Черт!

— Дошло-таки! Я конфигурировал сеть так, чтобы при любом возможном раскладе данные по-прежнему качались в кредитную компанию. Может быть, медленнее, но качались.

— Теперь я понимаю, что тебе пришлось попотеть.

— Поэтому меня волнуют главным образом маршрутизаторы. Они вообще-то хорошие, однако не настолько мощные, чтобы обслуживать такую Крипту или оправдать ее экономически.

— У Ави и Берил выходит, — говорит Кантрелл, — что коммуникационные услуги Крипте будет предоставлять не только «Эпифит».

— Но мы тянем сюда кабель с Палавана.

— Окружение султана развило бурную деятельность, — говорит Кантрелл. — Ави и Берил отделываются общими словами, но я побеседовал с Томом, погадал на кофейной гуще и предполагаю, что на Кинакуту тянут еще кабель, а то и два.

— Ни фига себе, — говорит Рэнди. Это все, что приходит ему в голову. — Ни фига себе. — Он залпом выпивает половину «Гиннесса». — Похоже на правду. Получилось с нами, получится и с другими операторами связи.

— Нас использовали в качестве катализатора, — говорит Кантрелл, — чтобы привлечь других.

— Ну… вопрос такой: по-прежнему ли нужен кабель с Палавана?

— Ага, — говорит Кантрелл.

— В смысле нужен?

— Нет. Я хотел сказать, ага, это вопрос.

Рэнди задумывается.

— Вообще-то с точки зрения твоей фазы операции это может быть и к лучшему. Большая Крипта — больше работы в перспективе.

Кантрелл поднимает брови. Он понимает, что Рэнди наверняка обидно. Тот откидывается на спинку стула и говорит:

— Мы и раньше спорили, стоит ли возиться с прокладкой кабеля и маршрутизаторами на Филиппинах.

Кантрелл отвечает:

— В бизнес-плане всегда утверждалось, что кабель на Филиппинах выгодно тянуть вне зависимости от Крипты.

— Почему так утверждалось в бизнес-плане, понятно, — говорит Рэнди, — чтобы оправдать наше участие.

Больше слов не требуется. Они некоторое время пристально смотрят друг на друга, отключившись от всего остального в баре, потом разом откидываются назад, потягиваются и смотрят по сторонам. И вовремя. В бар как раз входит Гото Фурудененду с толпой, как полагает Рэнди, инженеров-строителей — подтянутых, аккуратно подстриженных японцев лет тридцати-сорока. Рэнди улыбкой приглашает Гото за столик, потом машет официанту и заказывает несколько больших бутылок ледяного, аж зубы сводит, японского пива.

— Кстати, — вспоминает Рэнди, — меня одолевают Тайные Обожатели.

— Умные, маниакально одержимые люди — костяк криптологии, — заявляет Кантрелл, — хотя многие из них плохо разбираются в бизнесе.

— Или, наоборот, слишком хорошо, — говорит Рэнди, чувствуя легкий осадок раздражения: он пришел в «Ядро и картечь» отчасти и для того, чтобы ответить на вопрос, заданный root@eruditorum.org («Зачем Вы это делаете?»), но так ничего и не выяснил. Скорее еще больше запутался.

Тут к ним подсаживаются Гото с компанией. Одновременно входят Эберхард Фёр и Том Говард. Происходит обмен карточками в количестве число сочетаний из эн по два. По-видимому, этикет требует, чтобы все основательно накачались. Рэнди поставил японцам пива, они не хотят уступать в щедрости. Столики сдвигаются, воцаряется атмосфера всеобщего дружелюбия. Эб считает, что тоже должен заказать каждому пива. Скоро все вырождается в караоке. Рэнди встает и поет: «Ты, я и собака Бу». Хороший выбор, потому что песня не требует особого чувства. Или певческих данных.

В какой-то момент Том Говард наклоняется к Кантреллу, чтобы лучше кричать в ухо, и кладет лапищу на спинку его стула. Одинаковые евтропийские браслеты с надписью «Привет, доктор, заморозь меня так-то и так-то» вызывающе блестят. Рэнди боится, что японцы заметят и начнут задавать вопросы, на которые еще поди ответь. Том что-то напоминает Кантреллу (есть люди, которых все всегда зовут по фамилии). Кантрелл кивает и украдкой смотрит на Рэнди. Рэнди ловит его взгляд. Кантрелл виновато опускает глаза и начинает крутить в руках бутылку с пивом. Том продолжает с любопытством глядеть на Рэнди. Наконец все трое встают и перебираются в другой угол, подальше от караоке.

— Значит, ты тоже знаешь Эндрю Лоуба, — говорит Кантрелл с некоторым боязливым уважением, как если бы Рэнди когда-то голыми руками убил человека и ни разу об этом не обмолвился.

— Да, — говорит Рэнди, — насколько вообще можно знать такого персонажа.

Кантрелл с чрезмерным вниманием изучает пивную этикетку с обещанием каких-то призов. Том подхватывает разговор:

— У вас был какой-то общий бизнес?

— Вообще-то нет. А можно спросить, откуда вы в курсе? В смысле, как вы вообще услышали про Эндрю Лоуба? Из-за истории с Дигибомбером?

— Да нет, позже. Энди стал заметной фигурой в кругах, где вращаемся мы с Томом, — говорит