— Поскольку Филиппины в центре карты, — говорит Джон Кантрелл, — думаю, ты сейчас скажешь, что почти нет толстых линий к Филиппинам.

— Почти нет толстых линий к Филиппинам! — провозглашает Ави. Он указывает на единственное исключение: линию, которая идет от Тайваня к Северному Лусону и, вдоль побережья, к Коррехидору. — За исключением одной, в которой участвует «Эпифит (1)». Но дело в другом. Вообще очень мало толстых линий, соединяющих Австралию с Азией. Куча данных путешествует из Сиднея в Токио через Калифорнию. Это незаполненная ниша для бизнеса.

Берил перебивает его.

— Ави, пока ты в это не ввязался, — говорит она скорбно и предостерегающе, — я должна сказать, что прокладка глубоководного кабеля — не такое дело, в которое можно запросто влезть.

— Берил права! — отвечает Ави. — Средства на прокладку таких кабелей есть только у «Эй-Ти энд Ти», «Кейбл энд Вайрелесс» и «Кокусаи Денсин Денва». Это сложно. Это дорого. Требует крупных НВЗ.

Аббревиатура означает «невосполнимые затраты» — средства на технико-экономическое обоснование, которые будут выброшены в унитаз, если идея не вытанцуется.

— Так о чем ты думаешь? — спрашивает Берил.

Ави щелкает по следующей карте. Она во всем повторяет предыдущую, только на ней нанесены новые линии: целая серия связок между островами. Густая сеть из коротких звеньев по всей длине Филиппинского архипелага.

— Ты хочешь подсоединить Филиппины к Сети через существующую связь с Тайванем, — вставляет Том Говард в героической попытке закоротить цепь рассуждений, которая, по всему, обещает быть очень длинной.

— На Филиппинах скоро грянет информационный бум, — говорит Ави. — Правительство не лишено недостатков, но в целом это демократия западного образца. В отличие от большинства азиатов филиппинцы используют ASCII. Почти все говорят по-английски. Давние связи с Соединенными Штатами. Рано или поздно они станут крупными игроками на рынке информации.

Вмешивается Рэнди:

— Мы уже там закрепились. Знаем обстановку в бизнесе. И у нас стабильный приток денежных средств.

Ави щелкает по новой карте.

Трудно понять, что это такое. Вроде бы карта рельефа обширной местности, на которой высокогорные участки перемежаются редкими плато. Судя по тому, что Ави показал ее посреди презентации без всякой подписи и объяснений, это — задачка на сообразительность. Все замолкают, щурятся. Никто не собирается просить подсказки. Эберхард Фёр, мастер решать головоломки, первым находит решение.

— Юго-Восточная Азия при высохшем океане, — говорит он. — Высокий хребет справа — Новая Гвинея. Холмы — вулканы Калимантана.

— Классно, да? — спрашивает Ави. — Радарная карта. По данным американских военных спутников. Практически ничего не стоит.

На этой карте Филиппины — не цепочка изолированных островов, а наиболее высокие области огромного вытянутого плато, обрамленного глубокими желобами. Чтобы попасть с Лусона на Тайвань, надо спуститься в глубокий ров, окаймленный высокими кряжами, и следовать вдоль него на север на протяжении трехсот миль. А вот к югу от Лусона, где Ави предлагает проложить сеть межостровных кабелей, все мелкое и плоское.

Ави снова щелкает. Подводные части окрашиваются прозрачной синевой, острова — зеленым. Потом он увеличивает ту часть карты, где Филиппинское плато протягивает два отростка к Калимантану, почти целиком охватывая синий ромб протяженностью триста пятьдесят миль.

— Море Сулу, — объявляет Ави. — Не имеет никакого отношения к знаковому азиату в «Стар трек».

Никто не смеется. Они здесь не для того, чтобы зубоскалить, они изучают карту. Трудно разобраться во всех этих архипелагах и морях, даже умным людям с хорошим пространственным воображением. Филиппины образуют правую верхнюю границу моря Сулу, Северный Калимантан (часть Малайзии) — нижнюю левую, архипелаг Сулу — нижнюю правую, а верхняя левая граница — исключительно длинный и тощий филиппинский остров под названием Палаван.

— Это напоминает нам, как искусственны и глупы государственные границы, — говорит Ави. — Море Сулу — бассейн посреди большого плато, на котором лежат Калимантан и Филиппины. Поэтому, подключая Филиппины, легко одновременно подключить и Калимантан, проложив короткий кабель вдоль моря Сулу. Вот так.

Ави щелкает, компьютер рисует новые цветные линии.

— Ави, зачем мы здесь? — спрашивает Эберхард.

— Очень глубокомысленный вопрос, — отвечает Ави.

— Мы знаем, как работают такие компании, — говорит Эб. — Начинаем с голой идеи. Для этого и нужно соглашение о неразглашении — чтобы защитить твою идею. Разрабатываем ее вместе — вкладываем свои мозги — и получаем за это акции. Результат нашей работы — софт. Его можно защитить копирайтом, торговой маркой, даже патентом. Это интеллектуальная собственность, она стоит определенных денег. Мы владеем ею сообща, через акции. Потом мы продаем часть акций инвестору. На эти деньги нанимаем людей, которые создают продукт, продвигают его на рынок и все такое. Так работает система, но мне начинает казаться, что ты этого не понимаешь.

— Почему ты так решил?

Эб озадаченно оглядывается.

— Что мы можем сюда внести? Где здесь то, куда мы могли бы приложить мозги и получить нечто, привлекательное для инвестора?

Все смотрят на Берил. Она согласно кивает.

Том Говард говорит:

— Слушай, Ави. Я умею разрабатывать крупные компьютерные установки. Джон написал «Ордо», он знает все о криптографии. Рэнди — спец по Интернету, Эб — по всяким заумным штучкам, Берил — по финансам. Однако, насколько мне известно, в подводном кабеле все мы — ни в зуб ногой. Как ты собираешься продавать нас инвестору?

Ави кивает.

— Все так, — соглашается он. — Нам надо быть идиотами, чтобы тянуть кабель через Филиппины. Это работа для «ФилиТел», с которым «Эпифит (1)» создал совместное предприятие.

— Даже если бы мы были идиотами, — говорит Берил, — мы бы все равно далеко не ушли, потому что никто не даст нам денег.

— По счастью, об этом можно не беспокоиться, — парирует Ави. — Всю работу за нас уже делают. — Он поворачивается к доске, вынимает красный светящийся маркер и проводит жирную черту между Лусоном и Тайванем. Его рука как будто в проказе: на нее проецируется рельеф морского дна. — КДД предвидит экономический рост на Филиппинах и уже тянет сюда кабель. — Перемещается ниже и начинает рисовать короткие связки между островами. — А «ФилиТел» при финансовой поддержке «АВКЛА» — Азиатский Венчурный Капитал, Лос-Анджелес — прокладывает кабель на Филиппинах.

— При чем здесь «Эпифит (1)»? — спрашивает Том Говард.

— В той мере, в какой они хотят использовать эту сеть для интернет-трафика, им нужны маршрутизаторы и всякие сетевые штучки, — объясняет Рэнди.

— Повторяю мой вопрос: зачем мы здесь? — спокойно, но твердо говорит Эб.

Ави некоторое время работает маркером. Он обводит островок в углу моря Сулу, в середине пролива между Калимантаном и длинным тощим Филиппинским островом под названием Палаван. Пишет печатными буквами: СУЛТАНАТ КИНАКУТА.

— Кинакута в течение какого-то времени управлялась белыми султанами. Долгая история. Потом стала немецкой колонией, — говорит Ави. — Тогда Калимантан еще звался Борнео и входил в голландскую Ост- Индию, а Палаван — как и остальные Филиппины — принадлежал сперва испанцам, потом американцам. Так что это был немецкий оплот в этих краях.

— Немцам всегда доставались самые паршивые колонии, — скорбно замечает Эб.

— После Первой мировой войны Кинакуту передали японцам вместе со множеством других островков