Неупокоев, покусывая губу, покосился на князевцев.

– Охрана стала стоить дороже.

Фроликов зло ухмыльнулся.

– Шангин повысил ставку? А тебе хочется сохранить свой процент прибыли?

Фроликов попал в самую точку. Но это только разозлило Неупокоева.

– Я на старых условиях работать не буду, – спокойно выдержав гневный взгляд Фроликова, сказал он. – Не хотите, ищите себе другого партнера, Москва большая.

– Да ты что, щенок?! – сквозь зубы процедил Фроликов. – Подумай, с кем связался!

– Пусть писатели думают, это их работа. А я деньги зарабатываю, – надменно ответил Неупокоев. – Если меня не устраивает сделка, я от нее отказываюсь. Вот и все.

Рука Фроликова рефлекторно потянулась вверх, к кобуре. Однако, заметив нервную реакцию князевских качков, запрудненский милиционер отказался от своего намерения.

– Юрий Михайлович, – обратился он к Трошину, – ты получил деньги за сегодняшний груз?

– Пока нет.

Фроликов вопросительно посмотрел на главу фирмы «Миранда».

Тот жестом велел одному из князевцев принести спортивную сумку. Трошин присел на корточки, открыл «молнию» и стал пересчитывать пачки денег.

– Здесь ровно на треть меньше.

Обычно тусклые и невыразительные глаза Фроликова блеснули яростным огнем.

– Кинуть нас решил? Ну, так слушай, Фигаро-мигаро. Деньги мы забираем, но ты остаешься в замазке. Понятно я выражаюсь? Долг отдашь после передачи следующей партии товара. Ты теперь становишься просто передаточной инстанцией, а о расценках я договорюсь сам. И упаси тебя бог попытаться кинуть меня еще раз! В лапшу покромсаю...

Фроликов развернулся и быстро пошел прочь.

Трошин чуть замешкался с сумкой, а почувствовав на себе тяжелые взгляды князевских парней, побледнел. Ему показалось, что они вот-вот набросятся на него, начнут колотить своими огромными кулаками и тяжелыми ботинками.

Хотя и был Юрий Трошин мужчиной крепким и не робкого десятка, но злоба и ненависть так явственно клубились в воздухе, что ноги сами собой понесли его к выходу. Он немного успокоился лишь в тот момент, когда увидел рядом с собой омоновский камуфляж.

– Что, Юрий Михайлович, струхнул? – спросил Фроликов спустя несколько минут, когда ангар оказался далеко позади.

– Отвык, – нервно засмеялся Трошин. – Давно не бывал в такой ситуации, в последнее время как-то поспокойнее стало.

– А как же Айваз? – недобро усмехнулся Фроликов.

– Рядом с ним не было такой толпы бандитов. Это правда, что он отстреливался, когда вы пытались его задержать?

– Правда, – сказал Фроликов, отвернувшись. – Кавказцы – народ горячий. Дети гор... Ты вот что, Юрий Михайлович, возвращайся с сопровождением в Запрудный – тебе надо деньги в целости и сохранности доставить. А мне оставь свою машину, не бойся, верну в полной сохранности. Надо заняться нашими общими делами здесь, в Москве.

– Князь?

– Да, хочу навестить Федора Ивановича Шангина.

– Может, стоит взять охрану? Я и с двумя доеду.

– Мне и табельного оружия хватит в случае чего.

Владельцы казино «Метелица» не могли пожаловаться на недостаток клиентов. Удачное место расположения – центр столицы – высокий уровень подготовки обслуживающего персонала, разнообразие развлечений способствовали тому, что праздная публика валила в «Метелица-черри-казино» валом.

За десятью столами играли в американскую рулетку, еще десять столов предназначались для любителей «блэк джека», за четырьмя столами можно было поиграть в покер. Имелись также «баккара», «крепс», «колесо фортуны», игровые автоматы.

Но Федора Шангина вся эта, как он выражался, шелупонь, по большому счету, мало интересовала. Под настроение он, конечно, мог посидеть перед рулеткой, но настоящей его страстью была крупная игра. Недавно Шангин стал членом закрытого частного салона в «Метелице», где играли по большим ставкам.

Князь предпочитал «блэк джек» – игру более известную под русским названием «очко». Во время полугодовой отсидки в следственном изоляторе Князю популярно объяснили, что это слово порядочными людьми используется совсем в другом смысле, а игра называется «двадцать одно».

Князь уже сидел за столом в предвкушении большой игры, но тут, как на грех, зазвонил мобильный телефон. Один из бойцов Князя, постоянно находившийся в большом зале казино, попросил его выйти в ресторан для встречи с каким-то человеком.

– Пошли его на хрен, – сказал Князь. – Я занят.

– Он тут что-то про «Миранду» калякает.

Князь потер подбородок, глянул на часы.

– Ладно.

Как всегда в сопровождении телохранителя, Шангин вышел в ресторанный зал.

Здесь ему показали столик, за которым дожидался незнакомец.

С первого же взгляда Князь безошибочно понял, что перед ним мент – мятый костюмчик совдеповского образца, злое лицо, враждебный взгляд.

Князь сел за стол. Бультерьер сделал то же самое.

Фроликов, согревавший в руках рюмку коньяку, негромко, но твердо сказал:

– Надо поговорить наедине, без свидетелей.

Властным жестом Князь отправил Бультерьера погулять.

– Я так понимаю, ты из Запрудного? – надменно сказал Князь.

– Из Запрудного, – ответил Фроликов, разглядывая коньяк на свет. – Выпить не хочешь?

– С ментами пить западло, – с презрением сказал Шангин и развалился на стуле.

– А стучать на братву в СИЗО не западло?

– Шо ты гонишь, мент?

Фроликов опрокинул в рот рюмку коньяку, вытер губы салфеткой.

– Забыл уже, как следователь тебе предлагал: авторучка, лист бумаги или болты в хезальник? И что ты ответил на это? Правильно, не хотелось тебе в пресс-хату топать. А бумажка эта до сих пор лежит в архиве областного управления по исполнению наказаний. Стоит мне только рукой шевельнуть, и твои «быки» узнают, какой ты на самом деле авторитет.

Если бы взглядом можно было убить...

Так они и сидели, буравя друг друга глазами.

Первым не выдержал Шангин:

– Что надо?

– Это другой разговор. Делай что хочешь, но Неупокоев должен работать по прежним расценкам. Вариантов у тебя много: можешь умерить свои запросы или заставить Фигаро снизить ставку прибыли. Мне все равно.

Князь плотно сжал тонкие губы и опустил голову.

– Мне покумекать надо.

– А что тут кумекать? – сухо засмеялся Фроликов. – Выбора-то у тебя нет – как и тогда, в СИЗО.

Фроликов намеренно бил в самое больное место Шангина. Он шел ва-банк, забыв учесть одну простую истину – нельзя загонять зверя в угол. А Князь сейчас оказался именно в таком положении.

– Расценки остаются прежними, – сказал он, выходя из-за стола.

– Вот это правильно, Федя, – злорадно усмехнулся Фроликов.