ставшие заложниками ситуации, в тот момент несшие охрану на паруснике. В ходе преследования выяснилось, что солдат на борту нет. Затем, увидев представителей российского Военно-морского флота, вертолет миротворцев тут же удалился, решив не вмешиваться в чужие дела. Тем более что и парусник к тому времени уже находился в нейтральных водах.

Многим было понятно, что история, рассказанная Фогсом, далека от истины. В ней присутствовало слишком много такого, уцепившись за что с легкостью можно было вывести военного на чистую воду. Однако, к всеобщему удивлению, эту версию событий признали не просто правдоподобной, а даже официальной. Но все же махинации полковника не сошли ему с рук. Они выплыли наружу, когда компрометирующая запись с ноутбука, переданного Полундрой, была продемонстрирована российскими представителями командованию миротворческих сил ООН. Естественно, все это проделали под грифом «совершенно секретно», чтобы, не дай бог, об этом не узнала общественность.

Командование, детально изучив дело оборотня в погонах, пришло к следующим выводам: ни о каком официальном расследовании не может быть и речи. Не вызывало сомнений, что начатое открытое судебное разбирательство в отношении немалого по численности контингента миротворческих сил может поднять волну протеста во многих странах. А раздувать пожар в таком и без того взрывоопасном регионе, как восточноафриканское побережье, было бы совсем неразумно. Неизвестно, какие действия предприняли бы местные власти, узнавшие о всех темных делах, которые коррумпированные миротворцы натворили за три года пребывания в регионе. Исходя из соображений безопасности, командование ООН приняло решение без шума замять это дело. Под благовидным предлогом было решено отозвать Фогса и его людей, заменив их миротворческим контингентом из другой страны. И все же избежать ответственности полковнику, наделавшему столько шума, разумеется, не удалось. Его судили на родине. Решением военного трибунала бундесвера он был лишен воинского звания и уволен из вооруженных сил без права на пенсию.

Таким образом, благодаря не совсем легальным методам российской стороны миру удалось избежать громких политических скандалов, которые в любом случае не пошли бы никому на пользу, только раскалив и без того напряженную обстановку.

Видеозапись, сделанная в отеле «Плаза» и изрядно насолившая Фогсу, продолжила свое «триумфальное шествие». Русские продемонстрировали ее Якобу Фогелю, разумно полагая, что этот метод станет гораздо более надежным, нежели судебные тяжбы, в которых столь влиятельная и финансово состоятельная корпорация, как «Loga», без труда смогла бы оправдаться и уйти от ответственности, продолжив через некоторое время вновь донимать Россию своими неуемными претензиями. Фогель встретил российскую делегацию не слишком приветливо, наотрез отказавшись выслушивать ее предложение. Но когда перед ним возникла видеокартинка, на которой Гресс, находясь в отеле «Плаза», беседовал о делах корпорации с полковником, господин Фогель изменил свою точку зрения. Отпираться в такой ситуации было бессмысленно, и он вынужденно согласился на предлагаемые русскими представителями условия. Конечно, для его уязвленного самолюбия это было очень серьезное поражение, но ничего другого не оставалось в столь щекотливом положении. В обмен на гарантию, что эта запись не будет предана огласке, русские потребовали, чтобы корпорация в свою очередь отозвала все свои финансовые претензии к России. Фогель был вне себя от злобы, однако, поставленный в тупик, согласился пойти на такую сделку. После чего он, естественно, ни на минуту не стал задерживать Гресса и освободил того от занимаемой должности. Босс постарался, чтобы вылетевший с треском Гресс теперь не мог даже и мечтать о какой-либо достойной работе.

Единственный, на ком вся эта история особо не отразилась, оказался англиканский священник Джордж Грант, являющийся на самом деле «замороженным» агентом британских спецслужб в Сомали. Британская сторона продолжила поддерживать существование небольшого церковного прихода в пригороде Могадишо. Священник исполнял свои обязанности по просвещению местных жителей и приобщению их к высокой христианской морали. Гуманитарная помощь с таким же постоянством, правда, доставляемая уже другими миротворцами, поступает в его распоряжение, и Грант по-прежнему раздает ее несчастным сомалийцам.

По безбрежному водному пространствеу Индийского океана, сверкая белоснежными парусами, плавно шел парусник, напоминая ожившую картину голландского живописца эпохи Возрождения. Он стремительно продвигался вперед навстречу африканскому берегу, раскинувшемуся длинной, безграничной полосой. Сомнений в принадлежности корабля не могло быть — уже издалека был виден гордо развевающийся и покрытый мелкой рябью Андреевский флаг. Погода стояла идеальная, и солнце ласкало своими лучами зеркально чистую водную поверхность. Океан, покрытый золотыми отблесками, сверкал, словно сокровищница, набитая драгоценными камнями. На борту парусника было шумно, здесь находились курсанты, проходящие плавпрактику. Молодые, еще совсем неопытные будущие моряки толпились у фальшборта, бросая счастливые, наполненные радостью и беззаботным весельем взгляды на царившее вокруг великолепие.

Берега Сомали, густо покрытые зеленью, так и притягивали взгляд, а неподалеку показался небольшой коралловый островок. Естественно, что этот поход для курсантов был не первым выходом в море, однако на столь далекие расстояния многие из них вышли впервые. Внимание молодежи, толпившейся у фальшборта, неожиданно привлекли дельфины, появившиеся из воды в непосредственной близости от парусника. Курсанты загалдели, увидев этих обитателей морей. Взметнулись над бортом фотокамеры. Дельфины, судя по всему, тоже пребывали в отличном настроении, ибо, не боясь людей, устроили целое представление. Пытаясь угнаться друг за другом, они выпрыгивали из воды и совершали акробатические трюки. Таким образом они довольно долго сопровождали парусник.

Среди стоявших на палубе курсантов был один, выделявшийся из всех. Он выглядел немного постарше, да и взгляд у него был какой-то более серьезный, почти взрослый. Будущий офицер разглядывал тот самый коралловый островок, что находился справа по борту, и в глазах у него появилось выражение легкой грусти.

На палубе раздался резкий свист, мгновенно изменивший благодушный настрой. Курсанты за несколько секунд построились. Из каюты вышел новый, сменивший покойного Стенина, командир корабля в сопровождении старшего лейтенанта Павлова. Прищурившись, прикрываясь от ослепительно ярких солнечных лучей, кавторанг Голиков строгим взглядом окинул построившихся юнцов и чуть заметно улыбнулся краешками губ. Затем он прошелся вдоль ровной шеренги, осматривая каждого из будущих моряков.

— Сегодня у вас практические занятия, — сообщил командир, обращаясь к курсантам, — их будет проводить старший лейтенант Павлов, так что на оставшийся день он для вас главный.

Произнеся еще несколько фраз, кавторанг отправился далее по делам, оставив Полундру с курсантами.

Курсанты переглянулись, а Полундра в свою очередь пробежался глазами по растянувшейся в обе стороны от него шеренге. Его взгляд остановился на курсанте Сухомлине, и старлей, незаметно от остальных, подмигнул ему. Среди построившихся послышались приглушенные разговоры, и строй заколыхался. Отсутствие командира несколько расслабило курсантов. Полундра решил подтянуть дисциплину и повысил голос:

— Хочу напомнить, что я ваш инструктор по боевому дайвингу. И если вы думаете, ребятки, что я буду с вами шутить, то глубоко заблуждаетесь. — Правда, как ни старался старлей, ему не удалось изобразить из себя злого и строгого инструктора.

Курсанты притихли. Они уважали Полундру — в нем сочетались многие из тех качеств, за которые стоит ценить человека.

Старлей кашлянул. Ну что же, пора браться за работу. Эти молодые ребята пришли во флот, и он должен помочь им стать профессионалами. Конечно, не все из курсантов в будущем свяжут свою жизнь с морем. Для некоторых это всего лишь юношеская забава, желание помотаться по земному шару, удовлетворить свою потребность в морской романтике. Но как бы там ни было, перед ним была единая на