ее отец! Тогда его трогательная забота и желание участвовать в ее судьбе вполне объяснимы.

«Даже если я и ошибаюсь, он все равно хороший человек, – подумала Тоня. – А обижать хороших людей нельзя… Значит, мне придется взять эти деньги… Конечно, не просто так, а в долг…»

В этот момент она чувствовала, наверное, то же самое, что и Золушка из сказки, у которой в одну прекрасную ночь появилось все – шикарное платье, карета, кучер и, конечно же, принц… Да, чтобы ощутить себя совершенно счастливой, Тоне не хватало только одного – прекрасного принца. И хотя еще несколько часов назад она клялась себе, что ни за что не станет встречаться с Олегом Морозовым, в свете последних событий это решение показалось ей слишком поспешным.

«Мне надо его увидеть! Хотя бы для того, чтобы в последний раз посмотреть ему в глаза, прикоснуться к его волосам, услышать его голос… И чтобы сказать, что я уезжаю из этой страны… Навсегда…»

Эдик явно был доволен результатами операции, но еще больше собой. По- царски восседая на переднем сиденье джипа и затягиваясь «Мальборо», он широко улыбался и мучил рыжеволосого водилу Яроша пространными рассуждениями о добитых подмосковных дорогах и недобитых в Косове американцах. Время от времени он вспоминал об Олеге, сидевшем позади и прикованном наручниками к наддверной ручке. Вспоминал лишь для того, чтобы презрительно бросить ему: «Ну, как дела, суслик?» или «Смотри-ка, еще дышит». В ответ Олег молчал, и Эдик тут же терял к нему всякий интерес, доставал новую сигарету, и это означало, что его монолог выходит на очередной круг.

И хотя их «общение» длилось всего полчаса, Эдик с его апломбом уже успел порядком осточертеть Олегу.

«Слава богу, что не замочили прямо на квартире, – успокаивал он себя. – А то ведь могли. Еще как могли! И на том спасибо. Значит, у меня все еще есть шанс выбраться из этой передряги…»

Олег огляделся по сторонам – ехали они явно не на Лубянку, но и не в сторону загородного шоссе.

«А из этого следует, – констатировал он, – что, во-первых, их интерес ко мне не слишком велик. И, во- вторых, что более важно, вряд ли они сегодня заставят меня рыть собственную могилу где-нибудь в пригородной роще…»

На душе немного полегчало, и Олегу вдруг подумалось, что все обойдется. Только бы не сорваться, держать себя в руках и, главное, не обращать внимания на дурацкие шуточки Эдика. Впрочем, Эдик казался ему не самой большой бедой в этом мире. Мир терпел и не таких. А вот держать окольцованные руки над головой оказалось испытанием куда более мучительным, чем это можно было себе представить. Как только водитель нажимал на тормоз, поворачивал или вдруг попадался неровный участок дороги, сталь браслетов безжалостно впивалась в запястья, нарезая на коже красные круги. А в последние пять минут боль стала и вовсе нестерпимой – машина пошла рывками, и причиной тому был ехавший впереди «жигуленок». Едва Ярош собирался обойти его по третьей полосе, как «жигуленок» предпринимал тот же маневр, перекрывая дорогу. Когда они откатывались на вторую полосу, водитель «жигуленка», как бы дразня их, освобождал третью.

Эдик и Ярош, пыхтя от злости, крыли лихача на чем свет стоит, но ничего поделать было нельзя. Не помогла даже выставленная на крышу мигалка. Естественно, долго продолжаться так не могло. Послабее нервы оказались у Яроша – не выдержав, он что было сил ударил по газам и взял влево. Но «Жигули» ни с того ни с сего резко затормозили. Ярош крутанул руль, пытаясь уйти от столкновения. Но слишком уж маленькое расстояние их разделяло, и эфэсбэшный джип со всего маху въехал в багажник «Жигулей», вдавив его наполовину.

Больше всех от этого столкновения пострадал самый невинный – Олег. От удара его сорвало с места, наручники впились в запястья, сорвав кожу до крови, а голова от удара о металлический каркас переднего сиденья едва не превратилась в лепешку. Тем не менее на Олега никто не обратил внимания.

– Я этому козлу сейчас все зубы повыбиваю! – С этим воинственным кличем Ярош выскочил из джипа и решительным шагом двинулся к «жигуленку».

Вытащив хозяина из машины, Ярош мощным ударом в челюсть свалил его на асфальт. Но когда тот встал и выпрямился, оказалось, что мужичонка-то не только на голову выше, но и в плечах пошире. Да и злости ему не занимать. Схватив Яроша за грудки, он озверело принялся раскачивать его из стороны в сторону.

Понимая, что на карту поставлена честь ведомства и что Ярошу в одиночку не справиться, Эдик рванулся на помощь. Но едва подбежал к сцепившимся водилам, как справа от них заскрипели тормоза и из потока машин вырулил черный джип. Слева, со встречной полосы, свернул точно такой же, прикрыв «Жигули» с другой стороны.

Став невольным свидетелем этой сцены, Олег даже позабыл о боли – слишком уж удивительно разворачивались события.

Еще мгновение, и дверцы джипов распахнулись, из машин выскочили крепкие парни в масках и с автоматами наперевес. Опешивший Эдик даже рта не успел открыть, как вместе со своим водилой оказался лежащим на асфальте лицом вниз.

Дальнейшие события обещали быть еще более интересными. Но досмотреть до конца это «крутое кино» Олегу было не суждено. Слева щелкнул замок, и в проеме дверцы показалась бритая голова.

«А вот и Фантомас», – мысленно усмехнулся Олег, с интересом рассматривая незнакомца.

Однако сам Фантомас никак не отреагировал на столь повышенный интерес к собственной персоне. Он бегло осмотрел салон и, остановив взгляд на наручниках, достал из бокового кармана своей кожаной куртки небольшой ключик. Дважды провернул его в наручниках и освободил руки Олега. Затем, высунувшись из салона, огляделся по сторонам и холодно обронил:

– Двигай за мной. И побыстрее.

Возражать незнакомцу, в чьем подчинении находилось столько бравых молодцов, Олег не решился. Молча выбрался из салона и, слегка покачиваясь, направился вслед за Фантомасом. Прогулка оказалась недолгой. Позади эфэсбэшного джипа их поджидал новенький «БМВ». Фантомас кивнул на заднюю дверцу, а сам занял место за рулем. Подождав, когда Олег заберется в салон, дал задний ход, а потом резким движением вперед и вправо влился в поток движущихся по улице машин.

Не без сострадания проводив взглядом распластавшегося на асфальте Эдика и его водилу, Олег негромко спросил:

– И как все это понимать?

– Что? – нехотя отозвался Фантомас.

– Ваши действия.

– Как хочешь.

Разговор явно не клеился, но Олег решил так просто не сдаваться. Ему казалось, что от того, как он сейчас поведет себя, возможно, будет зависеть его дальнейшая судьба. Ведь не из-за него же устроили весь этот сыр-бор? Он наверняка всего лишь случайный свидетель. А со свидетелями в таких случаях не церемонятся.

Набрав в легкие побольше воздуха, вновь спросил:

– Если в том джипе были эфэсбэшники, то кто тогда вы?

– А тебя это колышет?! – уже грубо проговорил Фантомас и, посмотрев на Олега через зеркальце заднего вида, добавил: – Аптечка у тебя за спиной.

Только сейчас Олег заметил, что его руки в крови, достал из аптечки вату и йод, протер рану и принялся наскоро перебинтовывать запястья. Закончив эту нехитрую процедуру, осторожно предложил:

– Может быть, лучше высадить меня?

На этот раз Фантомас даже не удосужился ответить.

«Ну и хрен с тобой», – мысленно выругался Олег и тупо уставился в окошко.

Судя по всему, покидать городскую полосу Фантомас не собирался. Минут двадцать проколесив по Новогирееву, свернул в один из двориков. Остановился у пятиэтажки и, не поворачиваясь, так же холодно сказал:

– Приехали. Свободен.

– То есть? – растерялся Олег и окинул взглядом дом. – Нам сюда?

– Слышь, кончай свой гнилой базар, – рассердился Фантомас. – Я сказал – вылезай! Или тебе по- китайски объяснить?

– Ты что, хочешь сказать, что отпускаешь меня? – Олег уже совершенно ничего не понимал. – Тогда