провести мокрой тряпкой и — читай. Как просто! Но простота эта таит в себе опасность, ведь в гестапо сидят отнюдь не дураки. Кроме того, становится известно, что чешская полиция успела передать немцам списки «антигосударственных элементов». Да и само гестапо активно использует широко раскинутую сеть из генлейновцев и шпионов.

И вот Владя получает приказ покинуть пределы Чехословакии. В соответствии с инструкцией он находит на улице Неруды, что на Малой Стране, неприметный дом и поднимается по скрипучей винтовой лестнице на третий этаж. Почти на ощупь обнаруживает обшарпанную дверь с почтовым ящиком и кнопку звонка. Немного отдышавшись, дает короткий звонок. Потом выжидает тридцать секунд и звонит еще два раза.

Двери открывает незнакомый, почти совсем седой мужчина в очках, сползших на кончик носа. Обут он в домашние тапочки. Именно таким Владя его и представлял, судя по описаниям.

— Заходи, — приглашает мужчина, — только Маня еще не вернулась.

— Она же обещала, что будет дома.

— Ну, если обещала, значит, придет. А ты заходи. Она, наверное, в кино, — произносит мужчина пароль и ведет Владю в комнату.

Владе сразу бросается в глаза старая мебель и обилие искусственных цветов. Навстречу ему поднимается с дивана молодая женщина в стареньком зеленом костюме. Спокойный взгляд карих глаз, полные губы.

— Добрый вечер, товарищ. Давайте подождем Марию вместе. Меня зовут Итка.

— Владя…

— А мне казалось, тебя зовут Карел.

Владя краснеет.

— Ничего, — успокаивает женщина, — но лучше все-таки ничего не путать. Начнем?

Она сообщает, что только вчера вернулась из Катовице. Ездила туда в третий раз. Конечно, нельзя исключить неожиданности, но до сих пор на этом маршруте все шло гладко. В Катовице Карела будут ждать два Ирки — Франк и Сладек, оба из ИДТМ.

— Ты должен взять с собой два номера «Информационного бюллетеня» и журнал «В бой». До Остравы поедешь под видом коммивояжера. Мария сыграет роль твоей девушки. Она проводит тебя на вокзал и купит билет.

Итка обсуждает с Владей возможные варианты и предупреждает, что ему придется дважды пересекать территорию рейха — на севере Чехословакии, а потом на юге Польши, между Богумином и Катовице. Она рассказывает об обстановке в Катовице, объясняет, как добраться от вокзала через площадь Пилсудского до «Пшелота» — большого пансиона, где ему придется скрываться до понедельника, когда на основании английской визы польская полиция предоставит ему политическое убежище в Польше на четырнадцать дней. Визу должен обеспечить Ирка Сладек, который каким-то образом установил контакт с английским консульством.

Приходит Мария, смуглая, черноволосая, худая и подвижная. Взглянув оценивающе на своего будущего кавалера, она улыбается:

— Подойдет, — и непринужденно протягивает ему руку.

— Когда отправляемся?

— Четырнадцатого, вечером. Встретимся за сорок пять минут до отправления скорого на Остраву в зале ожидания вокзала имени Вильсона.

У входа в зал ожидания Владя замечает в толпе отца, который пришел на вокзал вопреки правилам конспирации, чтобы передать сыну сверток с заботливо поджаренными матерью на дорожку отбивными. Отец стоит возле закрытой кассы и, собрав все силы, пытается изобразить улыбку на лице, но она получается грустной и какой-то безнадежной. Лицо у отца белое как мел. Опираясь на палку, он молча протягивает сыну сверток. В глазах у него стоят слезы. Секунду он не двигается, потом нерешительно кладет руку Владе на плечо и пытается притянуть к себе своего единственного сына.

— Папа, нельзя…

Отец едва заметно кивает, опускает руку и крепко пожимает Владе ладонь. Губы его шевелятся, но не издают ни звука. В глазах застыло отчаяние. Мария провожает Владю от остановки трамвая, шагая рядом с ним. В туннеле она вдруг обнимает его и склоняет голову к нему на плечо:

— Нагнись ко мне, да побыстрее! Обними меня и не отпускай. Поверни на перрон, теперь направо…

Владя задевает мужчину, который несет в каждой руке по чемодану, а на спине рюкзак…

— Извините, я не хотел…

— Еще бы! Не хватало… — недовольно бурчат тот. Когда они поднимаются по лестнице, ведущей на перрон, девушка оглядывается:

— Я узнала шпика, который меня здесь уже видел однажды. И на мне было то же самое платье. Когда я возвращалась, он шел за мной…

Произошло это неделю назад. Мария тогда перебежала через улицу и вскочила на ходу в трамвай номер 10. К счастью, шпика задержал проезжавший автомобиль. Вспоминая об этом, Мария думает, что теперь придется каждый раз менять одежду. А может, изменить прическу или перекраситься? Ах, если бы ей удалось изменить походку! Она уже пыталась это сделать, но у нее ничего не получилось. Отец говорит, что это бесполезная затея…

— Не останавливайся и не оборачивайся, — шепчет Мария Владе. — Я войду в вагон вместе с тобой, а если кто-нибудь войдет следом, сделаем вид, будто целуемся, чтобы меня не смогли рассмотреть.

— Как ты догадалась, что это шпик?

— Как? Наверное, у меня на них нюх. Да и слишком уж они незаметные. С провокаторами труднее… Карел… Ты ведь Карел, правда? И все-таки мне кажется, что шпик смотрел на меня просто как на красивую девушку. Слушай, пропусти меня вперед. Так положено, когда идешь с дамой.

Они уже стоят возле вагона третьего класса. Мария быстро поднимается по ступенькам и успевает окинуть взглядом перрон.

— Горизонт чист. Подай мне зонтик, и чемодан давай сюда. Ты куришь?

Они переходят в отсек для курящих и входят в свободное купе, освещенное синим светом. Мария буквально падает на сиденье у окна и облегченно вздыхает. Владя забрасывает наверх чемодан, кладет на него старомодный зонтик и шляпу, снимает непромокаемый плащ:

— Ух! Ну и жара!

— Ага, — кивает девушка. — А теперь садись поближе. Если кто-нибудь пойдет, обнимешь меня, но так, чтобы это было как в жизни… или как в кино… Ты ведь коммивояжер, да? Тебе хоть сказали, чем ты торгуешь?

— Сказали. У меня в чемодане даже альбом с образцами имеется. Виды тканей, прейскуранты цен, условия поставок — в общем, все как положено.

— Но со шляпой и зонтиком вы явно переборщили. Посмотри вокруг — ни у кого ничего подобного не увидишь.

— Не я же придумал этот сценарий.

Мария считает, что задание у нее гораздо проще, чем у тех, кто работает на маршрутах. Купить билет, проводить до вагона и разыграть сцену прощания — вот и все.

— Сейчас посмотришь, как я это делаю, — говорит она Владе. — Не забудь пообещать, что в воскресенье обязательно вернешься. Только не очень кричи, а то в прошлый раз парень так перепугался, что орал на весь перрон, смотрел же при этом не на меня, а куда-то в сторону… Руки не подавай: высовываться из окна не стоит. Мне главное добежать до туннеля, а там я полицейских вокруг пальца обведу… Как в кино… Они и опомниться не успеют…

Как в кино… Может, шпик не заметил ее? А что, если все же заметил и уже поджидает у выхода? Успеет ли она в таком случае скрыться в толпе? Ну что ж, через десять минут, когда поезд увезет Карела, все выяснится. Вернее, не через десять, а минут через шесть-семь.

— Ну, мне пора, — говорит она Владе. — Иди потихоньку за мной и остановись у окна.

Выйдя в коридор, она бросает взгляд в одну, потом в другую сторону, кладет свои маленькие руки