у Бабкина.

Калина сидел за столом, пожевывая папиросу. – Чего такой хмурый? – полюбопытствовал Андрей, пожимая капитану руку. Опустился и тоже закурил. – Что-нибудь не так?

Калина в отчаянии закатил глаза:

– Да пошло оно все к черту! Надоело. Была бы квартира, уволился бы, не задумываясь.

– Начальство достало?

– Как-то хреново все выходит… – пробормотал себе под нос Калина, испытующе глядя на Андрея. – Вначале твою машину на меня спихнули, теперь эта девушка… Она хоть жива?

Андрей кивнул.

– Ей уже лучше.

– Изнасилование или покушение на убийство?

– И то, и другое.

– Наркотики?

– Нет.

– Понятно, – протянул Калина и нервно погасил сигарету. – Она напишет заявление?

– Когда придет в сознание, напишет. А пока оформи как сопротивление при аресте.

– Понятно, – заунывно повторил Калина и потянулся к графину с водой. – Что-то мне совсем муторно. Такое ощущение, будто кто-то объявил вендетту тебе, а из меня козла отпущения хочет сделать.

– Ерунда, – усмехнулся Андрей. – Да, я ведь не сказал тебе о главном.

Хочешь, окончательно испорчу настроение?

Предчувствуя недоброе, Калина болезненно поморщился:

– Неужели полковник Бухвостов приехал?

– Не угадал. Так вот. Девушка, из-за которой разгорелся весь сыр-бор, секретарша Вероники Кругловой.

Немая сцена длилась около минуты.

– Она что-то знает? – наконец выдавил из себя Калина.

– Возможно. – Андрею стало искренне жаль капитана, и он попытался его успокоить:

– Да не нервничай ты так. Секретаршу я беру на себя. Лучше скажи, что с козлами недоделанными? Удалось установить, кто они?

– У одного удостоверение доверенного лица депутата от ЛДПР и паспорт на имя Тасканова Виктора Геннадиевича. Будем надеяться, что мандат липа. Иначе всем нам хана. Выгонят на фиг…

– А второй?

– У второго только водительские права на имя Скригана Сергея Михайловича. С ним скоро можно будет побеседовать. В палате сержант Купцов остался. На всякий случай, вдруг дружки объявятся.

– Это все?

– Пока все.

– Негусто.

Калина театрально развел руками:

– А что поделаешь. Сам виноват. Надо было помягче.

– Не вышло помягче.

– Бывает, – улыбнулся Калина. – Главное не убил. А из живого вытянем все, что надо. Врач пообещал, дня через три Скригана можно будет забрать. Тогда и поговорим. Жаль парня. Что поделаешь, сам напросился.

– Хорошо, подождем. Андрей встал. – Если будет что-нибудь новое, звони. А я домой. Устал, как черт. В порядок привести себя надо. Не позорить же родную милицию в порванной куртке…

На выходе из отделения Андрей нос к носу столкнулся с Мишей Гурвичем.

Говорить с ним не было никакого желания, но у Миши был такой жалкий вид, что Андрей посчитал нужным перекинуться с ним парой слов.

– Ты что, заболел?

– Да. Кажется, грипп подцепил. – Шмыгнув носом, Миша захлопал слезящимися глазами и судорожно закашлялся.

– Где это ты успел?

– В частной клинике… Пришлось пилить туда к потерпевшему. С заявлением разбираться. Придурок, скажу я тебе, твой Грибанов. Как этому дебилу удалось сколотить себе капитал?..

Из страстного Мишиного монолога Андрей выхватил слово «твой». Фамилия Грибанов ему ни о чем не говорила. На всякий случай решил уточнить:

– А почему он мой?