происшествия, пионерка долбаная, сама вызвалась помогать, она пальцем на Карла и указала. Так вот, ее на повторном опознании не будет. Отдыхать уезжает за границу на три недели.

Бунин кивал, вникая в то, о чем говорил адвокат.

– Странно.

– Что именно?

– Девушка собиралась ехать за границу и добровольно напросилась в свидетели. Менты же могли ей поездку отменить.

– Это вопрос не ко мне, а к психиатру, – засмеялся Нардов.

– У вас есть адрес свидетельницы?

Адвокат вытащил пухлый блокнот, полистал страницы.

– Не думаю, что Карл захочет с ней встречаться, но на всякий случай, – он вырвал листок и старательно переписал данные Вероники Кругляковой, листок вложил в руку Бунину. – Дождешься Карла, передай, что я денно и нощно его делами занимаюсь.

– Хорошо, передам, как только придет.

– Все. Всем спасибо, до свидания. Мне еще в Бутырку по делу, срочно.

Звякнул колокольчик. Вишневая «Альфа Ромео» сорвалась с места, оставив облачко голубоватого дыма.

Парень с девушкой, подозвав бармена, рассчитались и покинули заведение. А вот мужчины с красными лицами уходить не спешили, они заказали еще бутылку водки.

Бармен взглянул на хозяина, давать или не давать. Тот хмыкнул и махнул рукой, дескать, неси, пусть пьют. Хоть какой-то, но доход заведению, а в случае чего справиться с пьяницами не проблема, вышвырнуть на улицу их будет просто.

Бунин прошел между столами, обернулся, стоя в двери, и сказал:

– До встречи. Всего вам хорошего.

– До встречи, – встрепенулись пьяницы.

Когда дверь закрылась, мужчина в мокрой рубашке поправил на спинке стула замытый галстук и хлопнул по столу:

– Давай за его здоровье. Чтобы он прозрел.

– О, хороший тост.

Им, в принципе, было все равно, за что пить.

Пройдя метров триста, Бунин вытащил из кармана записку адвоката. Развернул и прочел:

– Вероника Круглякова. – Ниже был записан адрес и телефон, по которым ее можно было найти.

Бунин присел на скамейку. У него в голове неотвязно крутилась странная мысль…

– На первый взгляд… А что, если… – сам себе сказал Николай, глядя на записку из-под темных очков. – Почему бы не попробовать?

Таксист, попавшийся Бунину, как и все его московские коллеги, многозначительно сказал, поправляя кепку:

– Отыщем твой адресок! Двадцать лет баранку кручу! Еще не было случая, чтобы пассажира к месту не доставил. – И повернул ключ в замке зажигания.

Такси сорвалось с места, а таксист принялся расспрашивать по рации коллег:

– Петрович, Петрович, где это улица Почтовая? Что-то я запамятовал.

– Приблизительно могу сказать, – хрипел невидимый Петрович и бестолково принялся объяснять, как до нее доехать, – дом тебе какой там нужен?

– Какой дом? – спросил таксист у Бунина.

– Двенадцатый, – сказал Николай.

– Двенадцатый, – продублировал таксист.

– Нет там двенадцатого. Всех домов на улице пять.

– Пошел ты, Петрович, знаешь куда?

– Сам пошел.

Таксисты посмеялись, автомобиль помчался быстрее. Минут через сорок таксист отыскал-таки нужную улицу.

Двенадцатый дом стоял за дощатым забором, подъезд к нему был вымощен плиткой. Ворота оказались закрыты, а вот калитка поскрипывала на ветру. Бунин расплатился, снял очки, вошел во двор, направился к дому. Дверь гаража была открыта. Из него навстречу гостю вышел мужчина лет двадцати пяти в грязном комбинезоне. Руки по локоть в мазуте, голова повязана пестрой банданой, из карманов комбинезона торчали ключи.

– Вам кого? – глянув на хорошо одетого парня, поинтересовался автомеханик. – С машиной проблемы?

– У меня поручение.

Мужчина вытер ветошью грязные руки, достал сигарету, на которой все равно остались черные пятна мазута.

– Поручение к кому?

– Мне Вероника Круглякова нужна.

– А-а, – наморщив лоб, протянул мужчина, выпуская тонкую струйку дыма. – Что-то она популярная стала, всем нужна. Прямо звезда эстрадная!

Он открыл дверь в дом и громко крикнул:

– Вероника, иди сюда, к тебе пришли!

– Что такое? – раздался сверху грубоватый девичий голос, и вскоре в дверном проеме нарисовалась мужеподобная девушка с длинными светлыми волосами. На ней была майка с короткими рукавами и застиранные джинсы бледно-голубого цвета.

Она с удивлением взглянула на Бунина:

– Вы ко мне?

– Выходит, к вам.

– Что надо? – насторожилась девушка.

Бунин припомнил ее, в тот злосчастный день она крутилась у газетного киоска, память у него была цепкая. А вот девушка его не признала, тогда она на него внимания не обратила. Бунин осмотрел ее еще раз с ног до головы, словно хотел еще раз убедиться, что это она, а не кто-то другой.

– Что вы на меня так смотрите?

– Ошибиться боюсь.

– Вы из милиции, что ли?

– Нет, – сказал Бунин, – не угадала.

– Я и не собиралась гадать.

Автомеханик слушать разговор подруги с незнакомым молодым человеком не стал. Вскоре в гараже загудел станок.

Вероника поморщилась:

– Что надо?

– Ты действительно Вероника Круглякова?

– Да. Что, может, документы показать?

– Верю, – сказал Бунин. – Ты девушка серьезная, чужого не возьмешь. У меня дело недолгое, один серьезный человек тебе бабки передал.

Глаза Вероники округлились, она поджала губы:

– Заходи.

Бунин вошел в дом. Подошел к столу, сел на табурет, запустил руку в карман, вытащил доллары, распустил веером и положил на стол. Вероника смотрела на деньги широко открытыми глзами. Потом глаза подозрительно сощурились.

– И что я должна сказать или сделать? Сколько здесь?

– Пятьсот.

Вероника облизнула губы.

– Не поняла. Кто и зачем передал мне деньги? – пробормотала она, протягивая к долларам руку.