– Выпей, – предложил Пашка.

Артист влил в себя полстакана водки, тряхнул головой.

– «Филки» у ментов? – спросил Пашка, исподлобья глядя на Артиста.

– Хрен их знает, где они! Мы думали, их менты подберут, а выясняется, что они их не нашли.

– Значит, снайпер упер – и у Карла их нет, – спокойно сказал Пашка. – Мы городили огород, планы строили, а какой-то козел взял и все разрушил.

– Ну а нам-то чего бояться? Мы и так и так на них не рассчитывали. Главное, чтобы Карлу не было чем долг закрыть.

– Ты еще не понял, чего? – Артист поежился от тяжелого взгляда Пашки-Крематория. – Карла бояться надо, он уже знать должен, что «филки» ментам в руки не попали.

– До нас не доберется. Я девку-киоскершу кончил в больнице. Она лицо угонщицы видела, знала, что не Карл за рулем сидел. Он сам к ней и заявился, расспрашивал. Хорошо, что менты тупые, к ней еще не сунулись. А меня никто не видел, так что свидетелей нет.

Паша-Крематорий оторвал ладони от лица и пристальным взглядом обвел стол с нетронутой едой.

– Ну, что ты молчишь? – спросил Артист, нервно теребя в пальцах сигарету.

– Вот что: мы с тобой сейчас расстанемся.

– Зачем?

– Ты столько всего наворотил, что не понятно, как из этого дерьма чистым выбраться.

Артист захохотал. Смех его был нервный, дерганый, словно в спину, прямо в позвоночник тыкался холодный ствол пистолета.

– Мы наворотили, Паша.

– Как я сказал, так и будет, – произнес Паша. – Мы не будем с тобой пересекаться в ближайшее время, пусть все уляжется.

– А Карл? – задал мучивший его вопрос Артист.

– Что Карл?

– Будет «филки» искать? Надо еще угонщицу порешить, тогда все хвосты в воду спрячем.

– Это его проблемы. Хватит покойников. Все, за что ты берешься, Артист, дерьмом заплывает.

– Я как лучше хотел.

– Он хотел! Да не сумел. Больше никого не трогать.

– Может, все же угонщицу порешу? Она меня знает.

– Ты что, с дуба упал? Ты еще предложи Карла завалить, – этой фразой Паша сказал больше, чем если бы говорил десять минут. Был в этих словах и холодный липкий страх перед вором в законе, и скрытое уважение, и ощущение внутренней силы Карла.

– Как скажешь, – встал из-за стола Артист. – А водочки я еще потяну.

– Пей, не жалко. Девку свою куда-нибудь подальше отправь, чтобы не светилась. Если бы она свидетельницей у ментов не проходила, мог бы и завалить ее, мне не жалко, а теперь выкручивайся, но умирать ей рано.

Артист выпил рюмку. Паша на прощание даже руки не подал, сжал голову ладонями, уперся локтями в стол и сидел в странном оцепенении, как скульптура, высеченная из камня.

Артист покинул пригородный ресторан.

За последнюю неделю Андрей Андреевич Анохин в своем рабочем кабинете был дважды. Вот и сегодня он приехал на службу, уселся в кресло. Попросил кофе, поставил на стол свой дорогущий ноутбук, но не открывал его. Приходили и уходили люди, а чашка с кофе, принесенная утром, так и стояла на краю стола.

Полковник ФСБ Анохин запросил оперативную сводку обо всех происшествиях за последние сутки. Бумагу принесли через пять минут.

Андрей Андреевич взял остро отточенный карандаш и принялся просматривать.

«Пьяный муж убил жену…. Драка скинхэдов на рынке. Двое азербайджанцев обратились в милицию…. Задержан фальшивомонетчик с пятью тысячами фальшивых евро…»

Фамилия фальшивомонетчика была запоминающейся, и Андрей Андреевич усмехнулся.

«…Взяткин Николай Петрович… Это ж надо!» – подумал Анохин, проводя взглядом по строчкам.

Одно сообщение полковника ФСБ заинтересовало: обнаружен труп мужчины. Личность установлена, убит в своей квартире, в оконном стекле пулевое отверстие. Убитый – Александр Петрович Потапов.

Анохин быстро перебирал в памяти фамилии. Он прикусил губу.

– Александр Петрович… Шурик… Неужели он?

Анохину личность диспетчера криминального мира была известна. Убит, в стекле пулевое отверстие.

Он посмотрел, кто занимается этим делом, кому оно передано. Открыл ноутбук, нашел нужный файл и вписал скупое сообщение из оперативной сводки происшествий по Москве. Затем позвонил в ГУВД, уточнил телефонный номер сотрудников, которым непосредственно передано дело, и связался с ними по телефону.

Как и водится, с полковником ФСБ сотрудники уголовного розыска разговаривали настороженно и очень уклончиво. Через полчаса Анохин уже ехал в своей машине в районное отделение милиции. Он предъявил свое удостоверение дежурному сержанту, поинтересовался, в каком кабинете сотрудники «убойного» отдела, постучался туда. Дверь оказалась заперта. Анохин постучал еще раз.

Женщина-сержант, крашеная блондинка с высокой стопкой документов в руках, остановилась перед ним.

– Вам, мужчина, кого?

Анохин назвал фамилию капитана.

– А-а, – девушка улыбнулась ярко накрашенными губами, – они там, – она кивнула головой. – Под лестницей курят.

Анохин поблагодарил.

Трое мужчин у открытых дверей во внутренний двор курили и громко смеялись, рассказывая друг другу анекдоты. Анохин представился.

Капитан бросил недокуренную сигарету:

– У нас перерывчик небольшой, товарищ полковник, – сказал он.

– Да ничего. Докурили бы.

– Но вы же, наверное, спешите?

– Время есть.

Через пару минут Анохин уже сидел в маленьком тесном кабинетике на два стола. Окно было зарешечено, два допотопных компьютера, столы, заваленные бумагой, забитый шкаф, урны, полные мятой бумаги, увядшие цветы на подоконнике.

Анохин глянул в горшочки: земли из-за толстого слоя пепла даже не было видно. А вот у горшочка, из которого торчал крепкий кактус величиной в кулак, землю покрывал слой заварки.

– Кто это у вас такой ботаник? – пошутил Андрей Андреевич.

– А что?

– Кактусы заварку не очень любят.

– У нас что мы пьем, то и цветы, – странным образом отреагировал на замечание полковника ФСБ капитан.

– Так если вы, капитан, водку пьете, так и цветы водкой поливать?

– Ну зачем же продукт переводить. Да и не пьем мы на рабочих местах. Я понимаю, вас интересует, товарищ полковник, дело на улице Артиллеристов? – Анохин кивнул. – Присаживайтесь, располагайтесь. Мой сотрудник в госпитале, нарвался на бандитский нож.

– Что-то серьезное?

– Через две недели уже в строю будет.

– Что говорят баллисты и судмедэксперты?

– Дали заключение…

– Я хотел бы взглянуть.