Алекс совершал ночной полет высоко над Техасом. Его голова была запрятана в шлем, лицо укутывал кислород, а между коленей тлел крошечный янтарный огонек, подсвечивавший джойстик и трекбол. Еще немного света просачивалось сквозь прозрачный лицевой щиток виртуального шлема – призрачное подводное мерцание меню, разворачивавшегося откуда-то с его лба на черные как смоль крылья летательного аппарата.

На горизонте показалась горячая искорка спутника глобального наблюдения. Наверху были миллионы звезд, серпик луны, межзвездный речной туман Млечного Пути, завиток пушистых перистых облачков. Пропеллер за его спиной толкал машину вперед почти бесшумно, словно бы просто понемногу подпитывался энергией, поддерживая медленное движение наравне с наземным караваном бригады далеко внизу.

Пока Алекс не испытывал большего удовольствия.

На этот раз ему позволили на самом деле управлять машиной вручную. Сарыч подключил для него ультралайт «Берилл», с обязательной установкой «защиты от дурака». Любое неуклюжее движение джойстика немедленно сглаживалось, превращаясь в мягкий, несмертельный вираж или нырок.

Полет на таких условиях сильно напоминал Алексу езду на моторизованном инвалидном кресле. Те же изящные, чувствительные кнопки управления, то же почти неслышное жужжание мотора. И ощущение то же самое: ты сидишь, закутанный в несколько слоев безопасности, отданный на попечение умной машине. Алексу отчаянно хотелось сделать какую-нибудь глупость, но пока он держался. Нет, он подождет, пока не завоюет их доверие, пока они не предоставят ему значительно большую инициативу и свободу действий. Вот тогда можно будет попробовать сделать какую-нибудь глупость.

Рик со своей винтовкой летел на ультралайте «Янтарь», прикрывая местность позади бригады. Непосредственно перед запуском он прочел Алексу леденящую кровь лекцию о хитрости и жестокости живущих в лесной глуши бандитов и о крайней необходимости соблюдать постоянную бдительность, пока он «ведет голову».

Алексу оказалось непросто проглотить это – по крайней мере так же непросто, как выданный ему на ночь рацион: отвратительное месиво из зайца, сушеного зерна и нарубленного корня бизоновой тыквы. Корень, впрочем, оказался чем-то совершенно особенным: чтобы его перетащить, понадобилось два человека, а на вкус это было нечто среднее между сельдереем и карандашными очистками. Это был самый большой корень, какой бригаде когда-либо доводилось выкапывать из земли.

Алекс не мог не чувствовать некоторой гордости за этот факт. И «вести» для бригады голову каравана было намного лучше, чем ехать в одном из битком набитых автобусов. Однако он не мог себе представить, чтобы это было действительно так уж опасно. В конце концов, поисковые команды бригады уже объездили все глухие дороги по всему Западному Техасу, и их ни разу никто не остановил и не ограбил.

Понятно, что у большинства бандитов – предполагая, что здесь в окрестностях действительно водились бандиты, – не возникало желания связываться с Хуанитой и ее модифицированным для ведения боевых действий прыгающим адским пауком. На машине Хуаниты не было установлено никакого стрелкового оружия, но выглядела она так, будто была нашпигована им под завязку; к тому же паук передвигался как безумный. Но аэродромный фургон и радарный автобус представляли собой жирные и легкие жертвы, битком набитые ценным оборудованием, и, однако, никто не причинял им беспокойства.

Алекс рассудил, что если здешние бандиты настолько робки и неприспособленны, что не смогли устроить засаду на одинокий автобус, то нет никаких шансов, что они справятся со всем караваном бригады. Караван двигался прямо под ним, медленно прокладывая себе путь по извилистой черной дороге. Два автомобиля преследования, два робота-автобуса с прицепами, радарный автобус, аэродромный фургон, старый песчаный багги, два продовольственных робота-джипа с прицепами, три робопеда с колясками и маленький трактор.

Во всей колонне не виднелось ни одного огонька. Все машины двигались в темноте, якобы для большей безопасности. Умные автомобили преследования шли в голове, разнюхивая дорогу микроволновым радаром. Алекс то и дело ловил в окне автобуса или грузовика слабый отблеск света – экран ноутбука кого-нибудь из бригадиров, пытавшегося доделать недоделанную работу или просто просматривавшего диск, чтобы убить время.

Караван стал выглядеть гораздо интереснее, когда Алекс переключил виртуальный шлем на инфракрасный диапазон. Здесь были яркие выхлопы зернистого пиксельного тепла от работавших на алкоголе автобусов и древнего песчаного багги. И еще от трактора. Все остальные машины питались от аккумуляторов. В окнах автобусов виднелось слабое туманное мерцание тепла человеческих тел. Ночью на Высоких равнинах холодно, и автобусы были переполнены.

У Алекса не было оружия. Он был вроде как даже рад, что бригада не стала навешивать на него кучу пушек. Согласно его опыту, нестандартные малочисленные социальные группы, снаряженные оружием, имели много шансов быть быстро разгромленными нервозными, всегда готовыми спустить курок правительственными командами спецназа. Так что оружия у него не было. У него были шесть пыльных, по виду неработающих аварийных вспышек и большой фонарь.

Еще Рик тайком снабдил его айбогеновой жевательной резинкой для обеспечения максимальной боевой готовности. Алекс пока что не пробовал ее – ему не хотелось спать. Кроме того, он не очень любил айбоген.

В его наушниках затрещало.

– Здесь Рик. Как твои дела? Прием.

– Отлично. Уютно. Я переустановил сиденье, прием.

– Каким образом?

– Вылез наружу, встал на стремя и вытащил штифт.