кустами, и аккуратно установили необходимый волшебный инвентарь. После этого они вернулись в особняк, где Старлиц вкратце поведал хозяину о предстоящем ритуале.

– Я не говорю, что сгодилась бы любая женщина, – сказал Старлиц. – Барбара сгодится идеально. Но в случае, если что-то получится не так, ты не забывай, что она сама вызвалась...

– ...нарушить закон тяготения?

– Неверная формулировка! – отмахнулся Старлиц. – Технически Барбара действительно должна нарушить закон тяготения. Но не надо сравнивать это с испытаниями НАСА! Она делает это для тебя. Это явление духовного порядка. Она освободится, понял? Она станет... неземной. Незапятнанной. Запредельной!

– Ты серьезно?

Старлиц нахмурился.

– Мы побились об заклад. Пари есть пари. Оно уже стоило жизни одной женщине. Ты давно со мной знаком и знаешь, что я могу проделывать такие вещи. Сам знаешь, я способен на... на необъяснимые поступки.

– Парение в воздухе?

– Настали странные времена. Ты просил волшебства, вот я и приехал, чтобы выполнить твою просьбу. Ты, я, твои домочадцы отправятся на древнюю ритуальную площадку полинезийцев. Лучше не ухмыляйся, приятель, это тебе не токийский «Диснейленд». Это настоящее некромантия вуду. Если у тебя хватит храбрости стать этому свидетелем, твоя жизнь изменится.

Макото вздрогнул.

– С Барбарой ничего не случится?

Старлиц похлопал Макото по плечу.

– Честно говоря, я побаиваюсь высвобождать эту первобытную энергию. Но ты сам попросил, поэтому мне гораздо легче. Потому что я тебе доверяю. С Барбарой ничего не случится, если на протяжении церемонии ее никак не беспокоить. Энергия фэн-шуй на полинезийской ритуальной площадке... Это место и процесс колоссальной, древней, сверхъестественной земной силы, понимаешь? Это кам, это мана [70]. На церемонии не должно оказаться людей, которым ты не полностью доверяешь.

Макото почесал в затылке. Он уже давно сидел на крючке.

– Что я должен привезти?

– Ну, – сказал Старлиц, – возьми побольше пакалоло [71].

Подготовка к ритуалу заняла три дня. Для пущей важности события от участников требовался пост, медитация и ритуальное самоочищение. Это требование немедленно отсеяло половину окружения Макото – людей, сразу смекнувших, что готовится очередная лапша на уши.

Остальные были склонны рисковать. Просидев три дня на белом рисе, рыбном отваре и местной марихуане, они были готовы ко всему. Для полноты впечатления Старлиц заставил их протащиться за ним добрых семь миль по национальному парку Ваиалуа.

– Встаньте кругом! – приказал он наконец, достав из кармана бумажку с японскими фразами, записанными латинскими буквами. – Как видите, я побывал здесь раньше, освятил участок и установил факелы. Но у нас ничего не получится, если мы не очистим все вместе эту священную землю от всех следов двадцатого века! Она должна стать вечной, безвременной, какой была до рождения науки и станет после. Долой все материальные следы: окурки, кольца от пивных банок, ничего сделанного на заводе или при помощи машин. Увидите след современной подошвы – сотрите его. Нам нужна чистота. Естественная, незапятнанная. Встаньте на четвереньки и проверьте каждый сантиметр. Считайте это молитвой.

Продиктовав задание, Старлиц удалился в зыбкую тень на краю лужайки, где сел, предоставив отдых ногам, и закурил.

Зета наблюдала за японцами, ревностно прочесывающими мокрый подлесок и не дающими спуску ничему даже отдаленно похожему на мусор.

– Папа, какой же у них дурацкий вид!

– Посмотрим, что ты скажешь, когда они как следуют вываляются в грязи! – Зета хихикнула. – Милая, ты обещала не смеяться. Хочешь похихикать – ступай в машину.

– Я постараюсь, папа. Можно мне немножко гранолы? [72]

Выждав, Старлиц возвратился на вылизанный молитвенный пятачок.

– Теперь у каждого из вас наверняка созрел вопрос: а я сам? Достаточно ли я чист для этого ритуала? Чисто ли мое сердце? Чиста ли душа? Разумеется, нет! Вся ваша одежда – изделия двадцатого века. Необходимо ее уничтожить. В огонь ее!

– В чем же мы вернемся домой?

– Больше доверия! – рявкнул Старлиц экспромтом и снова уткнулся в сценарий. – Вы должны вымазаться с головы до ног этим священным красноземом. Я не несу ответственности за последствия, если на вашей коже останется хотя бы маленький непокрытый клочок, на который подействуют неземные силы.

Когда он снова вернулся, его паства уже оголилась и вывалялась в грязи. Ничего вредного в ней не было, напротив, она оказывала успокаивающее действие. Сам Старлиц напялил утыканный перьями плащ, прикрыл ноги щитками из коры и травы, на голову водрузил высокий гавайский шлем – все это он приобрел в магазине местных поделок.

– Момент близится! – завопил он. – Теперь вы наги и чисты. Но кое о чем вы запамятовали. Знаете, что это?

Японцы недоумевали, теряясь в догадках.