– В Моздоке харя ментовская меня замылила. Ввалили кастетом по виску и в «точило» затолкали. Потом перегрузили в другую машину и сюда доставили.

Короткий рассказ вызвал у Лехи неподдельный интерес. Он приподнялся, оперся на локоть и переспросил:

– Мент такой жирный?

– Да.

– Похожий на кота, обожравшегося сметаной? А с ним худой и еще один сучонок?

Плескачев кивнул:

– Они.

Леха бессильно откинулся назад, опуская голову на собранную горкой солому:

– Значит, нас одна и та же команда выщемила. Меня возле вокзала взяли. Сказали, что документы надо проверить. Завели в какую-то подворотню и по башке шандарахнули. Взяли как последнего лоха. Работорговцы долбаные. Добраться бы до этого борова и выпустить кишки из его брюха.

Далее он рассказал, что здесь всеми делами заправляет Фейсал. А припадочный при нем вроде советника. Фейсал припадочного не любит, но старается в пререкания не вступать.

– Шизика зовут Рашид, – продолжал делиться Алексей. – Он не чеченец. Похоже, что узбек или таджик. Но здесь воюет не первый год. В отряде Рашид вроде муллы. Следит, чтобы все молились. Ко мне с ваххабитской херней приставал. Книги приносил. Грузил по полной программе про какой-то всемирный халифат, про войну с крестоносцами. Контуженый, бля, этот Рашид.

А Плескачев лежал и думал, что должен остаться жить, чтобы бежать и за все отплатить врагам. Он должен жить, чтобы увидеть Юлю и не дать матери умереть от горя. Потому что он у нее единственная надежда и опора.

– Как ты думаешь, за нас выкуп хотят получить? – стараясь рассмотреть в темноте лицо собеседника, спросил Жора.

Притихший Леха, уже научившийся в плену экономить силы, прояснил ситуацию:

– Если бы… Фейсалу бабки не нужны. Он подлянку покруче заворачивает. Барак в конце долины видел?

Плескачев подтвердил:

– Видел.

– А знаешь, что под ним находится?

– Откуда?

Бывший связист угрюмо продолжал:

– Вход в заброшенное хранилище для газа. Барак так, для маскировки поставили. Вход этот бетоном залит. Бетон этот давно положили. Сделали вроде пломбы на больном зубе. Только пломба эта метра четыре в глубину. Этот бетон нам придется раздолбать. Чечены компрессор приволокли. Прячут в бараке.

С трудом связывая воедино услышанное, Жора непонимающе хмыкнул:

– И что дальше?

Вдруг Леха сорвался с лежанки. Бряцая цепями, он приблизился к десантнику, заглянул ему в лицо и с непонятной яростью выдохнул:

– А дальше мы должны будем спуститься в хранилище и поднять на поверхность дрянь, которая там лежит. Думаешь, вход бетоном зря запечатали?

Немного ошеломленный вспышкой гнева товарища по несчастью, Плескачев протянул:

– Нет.

– То-то и оно. Чечены сами боятся внутрь лезть. Поэтому рабов менту заказывают.

Плескачев попробовал поразмышлять в строгом соответствии с законами логики:

– Не проще ли бомжей найти? Зачем им солдат похищать?

У Лехи было много времени для размышления. Он успел создать свою версию, безупречную и непротиворечивую.

– Дембелей, земеля, дембелей. В этом вся фишка. Пока дембеля хватятся, время пройдет. Дембель по дороге домой и загудеть может, и у бока девки какой-нибудь пригреться. Да и кто дембеля искать станет? Родные? Так это их проблемы. У нас же как: с глаз долой, из сердца – вон. У отцов-командиров своих забот по горло. Ментам же загулявший дембель и вовсе не нужен. Пока они раскачаются…. А тут для работы ребята крепкие нужны. Не задохлики с помойки. Добавь к этому то, что у чеченов к нам особые счеты. Мы ведь воевали против них.

Леха начал задыхаться. Его лицо стало фиолетовым, а из груди вырвался надсадный кашель. Кислорода в яме явно не хватало.

Отправляясь обратно на лежанку, он пробормотал:

– Тут до нас ребята вкалывали. Но, видать, быстро надорвались. Порешил их Фейсал. Торопится, сука, до хранилища добраться. Вот менту свежую рабочую силу и заказал…

На следующий день в яме появился новый жилец. Ближе к вечеру железный лист с грохотом отодвинулся, по шаткой лестнице, неуверенно переставляя ноги, подгоняемый руганью конвоиров, в подземную тюрьму спустился ефрейтор Вовка Курасов. Перед тем, как отправить его в яму, над ефрейтором здорово поиздевались. Выглядел Курасов неважно. Пол-лица превратилось у него в один багровый кровоподтек. Но на ногах он стоял твердо. Кроме того, Плескачев приметил, что у одного из конвоиров рассечена нижняя губа, а второй постоянно шмыгает носом, затягивая в ноздри кровавую юшку.

Как только боевики, заковав пленника, поднялись на поверхность, Жора сказал:

– Здорово, Вован.

Узнавший десантника еще раньше, но не подавший вида ефрейтор не выказал ни малейшего удивления. Он как будто встретил друга на городской улице, а не в зловонной яме, выкопанной в проклятой земле сумрачной долины.

– Привет, Жора! И ты здесь…

Успевший освоиться, Плескачев указал на свободную лежанку, до которой не помешала бы добраться цепь, бренчавшая у лодыжки ефрейтора полка особого назначения.

– Как видишь. Занимай мой плацкарт. У тебя цепь короче, чем у остальных.

Присоединившийся к ним Леха, не утративший способности шутить, хохотнул, указывая пальцем на разбитую физиономию ефрейтора:

– Буйный. На коротком поводке «чехи» держать собираются.

Курасов попробовал улыбнуться, но боль, прошившая разбитую часть лица от виска до подбородка, не позволила сделать этого. Он лишь смачно выругался, но не удержался и доложил товарищам по несчастью:

– Сумел вломить парочке «чехов», перед тем как с ног сшибли…

История Курасова оказалась точно переписанной под копирку с событий, происшедших с остальными узниками. Разнились второстепенные детали и место похищения. Мечтавшего о фермерстве парня взяли у пивного ларька, где он догонялся темной «Балтикой», празднуя столь долгожданный дембель. Друзья, ехавшие до Моздока, куда-то разбрелись, пиво оказалось теплым, но настроение у Курасова было отменным.

– … и тут этот мент на горизонте нарисовался. Спросил, брал ли я билет. Откуда и куда еду. Давно ли дембельнулся, – по-крестьянски обстоятельно устроившись на лежанке, вел неторопливый рассказ Курасов, – Потом попросил пройти толкнуть машину. Базарил, что, мол, аккумулятор подсел. Жаловался, гнида, что власти на ментов совсем денег не дают. Заставляют ездить на развалюхах, а бандиты на таких «точилах» рассекают, что дух захватывает. В общем, уболтал он меня.

Слушавший чуть ли не с открытым ртом связист, не упускавший возможности подколоть простодушного ефрейтора, вставил:

– А ты и купился.

На что Плескачев резонно заметил:

– Попробуй не купись, если тебя мент нагружает.

А ефрейтор неспешно вел свою невеселую историю к финалу:

– Завел, жучара, в подворотню. Там еще двое толкались. Один похожий на глиста, тощий, но жилистый,