– Славка, слышишь? У них всегда все случайно. – Барышня-патрульная покачала головой, дернула своего напарника за рукав (он был слегка заторможенный). – Ладно, не пузырься. Ты что, правда с Москвы сам? Я твой разговор с Осичем слышала в дежурке.

– Приехал на днях. – Мещерский подошел к патрульным (может, хоть дорогу до отеля покажут?).

– Ишь ты, москвич. Деловой. Ну, по тебе видно. Прикид-то твой столичный порвали тебе, деловому.

– Где? – Мещерский обозрел себя и увидел, что правый рукав его пиджака надорван по шву.

– И чего, туристов будешь к нам в город возить? – не отставала барышня.

– Да вот хотим с компаньоном организовать. Моя фамилия Мещерский, зовут Сергей. – Мещерский был всегда вежлив с женщинами.

– Ты мне еще визитку вручи, москвич, – хмыкнула патрульная. – Какие же вы все-таки… Ладно, со знакомством. Я младший сержант Байкова, а это вот сержант Лузов Слава, – она кивнула на напарника. – И чего бузили-то в «Чайке»?

– Просто выпили, повздорили, ну знаете, как это бывает, – Мещерский невинно пожал плечами.

– Ну да, за мебель и посуду, разбитые при разговоре, слышь, Славка? А ты, москвич, на баклана-то не похож вовсе.

– На кого?

– На хулигана. – Байкова вздохнула. – Эх ты, отставной козы барабанщик. Деловой, а туда же, кулаками махать. Это с нашими-то? Это в «Чайке»-то? Чвакнули бы по башке бутылкой, и где ты был бы сейчас? В приемном покое?

– Вы не скажете, как мне добраться до отеля «Тихая гавань»? – Мещерский ощутил, что вопрос его словно из старого доброго английского детектива, еще словцо «мэм» осталось добавить, и все – финиш.

– Вот так напрямки парком, – басом брякнул сержант Лузов.

Мещерский глянул в темноту. Так, значит, ОВД расположен неподалеку от парка? Того самого парка?

– Можно и через улицу Чекистов, а потом по Московской, только это в два раза длиннее. Ого, час без малого, – сержант Байкова глянула на часы. – Ну что, Слава, пора, а то Гвоздалев разорется, если опоздаем на контрольное…

– Вы, простите, куда, девушка? – спросил Мещерский.

– Я на маршрут патрульный, – ответила Байкова. – Что, одному парком чесать неохота? Правильно. Туда наши по ночам не ходят. Днем тоже не ходят. Ладно, присоединяйся, потопали.

– Я думал, мы… – Мещерский покосился на «газик».

– Щас, разбежался, кто ж нам транспорт даст? – Сержант Байкова звонко хлопнула себя ладонью по бедру, где была приторочена резиновая дубинка и наручники. – Ножками, ножками, прыг-прыг… Да тут недалеко, если парком-то.

Мещерский поплелся вслед за сержантами. Только сейчас он ощутил, как же он зверски устал. Мимо проехала машина. Может, такси? Нет, не такси. Шаги патрульных гулко отзывались – топ, топ. Улица шла под уклон. Деревянные домишки спали. Мещерский запрокинул голову – ночь, луна. Какая же она здесь огромная. Парк был все ближе. И Мещерский почувствовал, что его как-то не манит этот короткий путь.

Улица кончилась перекрестком, дома остались позади, уступив место аллее. Где-то там, за деревьями и кустами, был берег водохранилища и руины танцплощадки, погибшая карусель и останки беседки, но до них еще надо было дойти. Мещерский оглянулся – через перекресток, сияя огнями, проехал автобус. А они втроем углублялись все дальше в парк.

Никакого освещения, кроме лунного света. А лунный свет – коварный обманщик. Он представлял кусты бузины и лещины – холмами, а заросли ольхи – темной тканью, натянутой подобно занавесу. В лунном свете потрескавшийся асфальт дорожек выглядел, как бугристая морщинистая кожа чудовища, и казалось, что идете вы не по аллее, а по спине дракона, полузарывшегося в землю. Старый погнутый фонарь в лунном свете прикидывался могильным крестом, вековые сосны – колоннами древнего храма, разрушенного, разметанного по камешку до фундамента. И какому только идолу служили в этом храме? Какие кровавые жертвы приносили?

Сержант Байкова и сержант Лузов шли вперед, однако шаг их, как заметил Мещерский, заметно ускорился. Территория парка была их патрульным маршрутом, однако задерживаться на этом маршруте они, видимо, особого желания не имели. Внезапно сзади хрустнула ветка. Сержант Лузов – этот увалень, этот заторможенный амбал (как успел уже окрестить его Мещерский) быстро обернулся в ту сторону и направил туда свой карманный фонарик.

Никого. Только дрогнувшие ветки кустов. Словно кто-то всего мгновение назад прятался там, в зарослях, сторожа, выжидая. И пропал, не желая являть себя раньше срока.

– Парк какой неокультуренный, – Мещерский постарался, чтобы голос его звучал как можно увереннее. Эти качающиеся ветки… черт, ветра-то нет совсем, ни дуновения… А такое ощущение, как будто их кто-то только что коснулся, раздвинул и отпустил, наблюдая за аллеей, за ними троими. – Мы вчера с приятелем зашли, так полное запустение тут у вас. Даже странно. Мне в гостинице сказали, тут в парке несколько лет назад убийство произошло?

– Тут много чего было в этом парке. – Сержант Байкова шмыгнула носом. – Я в школе училась, так нас, девчонок, уже тогда предки гулять сюда не пускали. Тут мужик один взял да и повесился на карусели. Сторож.

– Повесился? – Мещерский споткнулся. – Это там, где аттракционы?

– Ничего он не повесился. Случайно все произошло, его в механизм тросом затянуло, – возразил сержант Лузов, – бухой он был, не просыхал. Его Пал Осич, дежурный, знал хорошо. Он сколько у нас лет-то в дежурке, лет пятнадцать уже или больше? Так в тот вечер, когда ту девчонку здесь, в парке, маньяк прикончил, этого, ну который потом повесился… тьфу, которого в карусель затянуло, в отделение привезли в качестве главного свидетеля. Видел он якобы того, кто за девчонкой шел, опознал его, а потом это свое опознание похерил, сказал, что не тот был, кого уже взяли тогда как убийцу. Совсем не тот. Тот, мол, не