доносится оно изнутри. За дверцей что-то постукивало. Ким приникла к вполне способной заменить глазок скважине и разглядела какие-то загогулины, покачивавшиеся из стороны в сторону на манер маятников. Всякий раз, когда одна из этих штуковин достигала определенной точки, раздавалось тиканье.

— А ведь это здорово похоже на часы, — сообразила девушка. — На тикающие часы. Уж не тики ли там, внутри? Возможно, их хранят в холодильнике, чтобы не испортились, а то и сами завелись, от сырости или еще от чего.

Ей доводилось читать о том, что Добрый Волшебник Хамфри работал в молодости на ферме тиков, разводил тики для часов и однажды столкнулся с серьезной проблемой. В результате мутации на свет появилось множество разновидностей тиков, причем иметь дело с некоторыми из них было не очень-то приятно. Чего стоили занудный система-тик, въедливый кри-тик или оголтелый фана-тик. Возможно стайку последних, слишком горячих по натуре, заперли в холодильник для охлаждения. А они только и ждут возможности выбраться наружу и что-нибудь отколоть.

Конечно, было бы неплохо каким-нибудь манером использовать тики для того, чтобы открыть холодильник. Только вот каким? Попросить их об этом, что ли? Возможно, они не выбрались до сих пор наружу лишь потому, что не имели ключа?

А если нет? Если они прекрасно освободились на холодке и радуются жизни, ощущая себя вин-тиками большого, слаженного механизма? Не исключено, что тики просто не поймут, чего она от них хочет. А если и поймут, то не станут помогать какой-то обыкновенке.

Правда, поскольку это игра, способ открыть дверцу непременно существует. Но как его найти, когда тут одни дурацкие тики.

«Кстати, — подумалось ей, — а почему они одни? Таки-то куда подевались? Все здешние загогулины выглядели вроде бы одинаково, однако как может существовать тик без така? Даже если так являет собой не что иное, как перевернутый тик, здесь все равно должны быть и те и другие. Одни откажутся, так (или тик), может быть, другие придут на помощь?»

В любом случае открыть дверцу можно только изнутри, а значит, снаружи ей ключ не поможет. Возможно, она морочит себе голову глупостями, но придется рискнуть. Другого выхода нет.

Зажмурив глаза, девушка пропихнула ключ в отверстие, и он провалился внутрь, где его тут же окружил целый рой тиков. Теперь вопрос состоял в том, вставят они его в скважину с внутренней стороны или же просто уронят на пол. В таком случае он будет потерян. Надо подсказать им, что делать.

— Тик-так! — крикнула Ким, однако ни одна из загогулин не обратила на нее внимания. Что было вполне понятно: это соответствовало оклику «эй вы там», а такое обращение нравится далеко не всем. Хочешь, чтобы тебя услышали, изволь обратиться по имени.

Беда в том, что девушка понятия не имела, с какими именно тиками имеет дело. Правда, на каждом из них была изображена маленькая буква — не иначе как инициал, — но разглядеть ее в полумраке было непросто, да и угадать по ней имя ничуть не легче. Скажем, буква «ф» могла означать и фан- тика, и фран-тика, и фана-тика.

— Схизматик! — крикнула девушка, которой показалось, что одна штуковина колышется чуть ли не в молитвенном экстазе.

Ответа не последовало.

— Зон-тик! — воззвала она к загогулине в широкополой шляпе, но столь же безрезультатно.

Потом ее внимание приковал к себе как-то нервно подергивавшийся тик, на котором ей вроде бы удалось различить буковку «Н».

— Невро-тик! — позвала она. Тик обернулся на зов.

— Так! — радостно вскричала Ким. — Получилось! Приятель, вставь-ка ключ изнутри в скважину и поверни. Вот так!

Для наглядности она повертела перед отверстием пальцем.

— Так-растак! Так-растак! Так-растак! — с ритмичным пощелкиванием ключ вошел в скважину, и она закрылась изнутри. Ким, потеряв из виду и тиков, и така, замерла в тревожном ожидании.

— Вот-так-так! — раздался громкий щелчок, и дверца распахнулась. Девушку отшвырнуло в сторону, а на землю хлынула холодная белая струя.

— Молоко! — сообразила Ким.

На самом деле холодец служил для холодильника охлаждающим элементом, и от соприкосновения с ним все что угодно становилось холодным. Пожалуй, и молоко стало достаточно холодным, чтобы успешно охладить горячую линию. Тогда связь прервется, привязь оборвется, и отстойник снова превратится в Дворец Съездов. Что позволит кентаврам побыстрее съехать со двора, от греха подальше. Правда, оставалось небольшое опасение, что молоко попросту разольется по земле. Как назло, девушка не видела поблизости никакой емкости, которая позволила бы зачерпнуть немного жидкости и донести до отстойника. Однако кринка не потребовалась. Выплеснувшись из холодильника, молочная струя устремилась прямиком по Млечному пути, обратившемуся в самую настоящую молочную реку. Чтобы не замочить ног, Ким, Наде и Грезе пришлось идти назад по берегу. Хорошо еще, что он не превратился в кисельный: поди-ка похлюпай по киселю.

Молоко несколько опередило их, и, уже возвращаясь, они увидели, как по приближении к отстойнику белая жидкость неожиданно вспенилась, не иначе как пересекла горячую линию. Линия тут же охладилась. Стоявшие стоймя кентавры пришли в движение: многие съехали подальше от своего Дворца Съездов, тогда как иные с интересом уставились в молочные лужицы. Ким удивлялась этому до тех пор, пока не подошла поближе и не поняла, что за зрелище увлекло кентавров. Вместе с молочной рекой на свободу вырвались разноцветные, подвижные муль-тики, вовсю резвившиеся сейчас на глазах восторженных зрителей.

— Спасибо тебе! — от души сказал Ким вожак табуна. — Ты избавила нас от проклятия, и мы не останемся в долгу. В замок Доброго Волшебника ты и твоя спутница поедете верхом.

Ким выслушала его с искренним удовольствием. В последнее время ей удалось набить руку на избавлении встречных от проклятий, да и это испытание было пройдено успешно. Что само по себе поднимало настроение; возможность же не тащиться к замку Доброго Волшебника по бездорожью, а домчаться туда с ветерком тем более не могла не радовать.

Что, конечно, понял бы и прос-так.

Даг бежал за Дженни, мчавшейся вдогонку за Сэмми, тогда как Шерлок следовал за ними. Дженни прекрасно знала, что прежде чем говорить о необходимости что-либо найти, надо взять кота на руки и держать покрепче, но все время об этом забывала. В результате ей, да и всем прочим приходилось порой нестись за котом отнюдь не самыми проходимыми тропами. То есть для кота они были вполне проходимы, но сказать то же насчет людей было бы трудно. Впрочем, Даг находил эту слабость спутницы вполне оправданной: по игре она еще ребенок, а детям свойственно помнить о пустяках и забывать про важные вещи. Что же до самого Сэмми, то с кота какой спрос?

Все эти размышления и рассуждения, однако, не меняли того прискорбного факта, что на сей раз Сэмми затащил их в вовсе уж непролазную гущу ежевики, репейника и чертополоха.

— Остановись! — крикнула коту запыхавшаяся Дженни. — Мы за тобой не успеваем.

Сэмми послушался. Эльфесса подобрала его на руки и совсем уже было собралась попросить найти тропку поудобнее, но внезапно насторожилась. Замерли и Даг с Шерлоком. Все они поняли, что оказались посреди очень странного леса. И странность его заключалась не в самих деревьях и кустах — они были такими же, как и повсюду в Ксанфе, — а в их расположении. Растения росли не как попало, а производили