— И сколько до него?

— Сколько, Грауд? — посмотрела на единорога Юрия.

— Отсюда, — Грауд задумался, — дня два, я только не знаю, какова протяженность этого леса.

Девушка доплелась до реки. Ноги плохо ее слушались, постоянно разъезжаясь в стороны. Все тело казалось каким-то побитым после ночной поездки на единороге. Цекай присела на корточки у самого берега, так что кроссовки слегка намокли, и, зачерпнув ладонями воду, поднесла ее к губам. Она была прохладной и приятно бодрила. Она не стала спрашивать, можно ли ее пить, ей было уже все равно.

Грауд, наклонив голову, водил губами по земле, отщипывая траву. Только сейчас Цекай вспомнила о еде. Единороги, понятное дело, могут есть растения. А вот они с Юрией?

— Эх ты, — схватила ее за плечо Юрия, видимо проследив за ее взглядом, — пойдем, кое-что покажу.

Цекай поднялась и покорно пошла за подругой, гадая, что та хочет ей показать. Наверное, какой-нибудь очередной кустик! Юрия подошла к реке и зашагала по камням уже гораздо увереннее, чем в прошлый раз. Цекай же с трудом удерживала равновесие на мокрых валунах, так и норовящих выскользнуть из-под ног. Она видела свое растрепанное отражение в подрагивающей воде. Тем временем Юрия уже выскочила на другой берег и направлялась прямиком в чащу, уверенно ступая между деревьями. Хотя солнце уже взошло, сюда его лучи все равно почти не проникали, теряясь в густой листве. Легкий полумрак снова окутал девушек с ног до головы.

Теперь, когда стало хотя бы немного светлей, Цекай смогла лучше рассмотреть деревья. Стволы были сероватого цвета, словно они уже давно засохли, и потому казалось невероятным, что у них еще может быть густая крона. Ничто не выдавало в них жизни, словно весь лес давно иссох, и только густые ветви помешали деревьям повалиться. Трава едва проступала из темной земли.

Неожиданно все изменилось. Сначала где-то впереди между деревьями сверкнул ярко-зеленый клочок травы. Цекай решила, что ей показалось, но уже через несколько минут все пространство наполнили сочные краски. У Цекай возникло такое ощущение, что она вышла из придорожной полосы, посеревшей от пыли. Теперь все обрело яркость. Солнечные лучи, полосами света прорываясь сквозь листву, пятнами ложились на густую траву. Появился звук. Жужжали какие-то жучки, свистели птицы, звонко похрустывали под кроссовками налитые влагой травинки.

— Видишь! — звонко воскликнула Юрия. — Этот лес, оказывается, не такой страшный, каким мы себе его представляли!

— Да уж, — согласилась Цекай.

— Я-то тебе не это хотела показать, — Юрия подошла к одному из кустиков, на котором росли ярко- красные ягоды. — Вот эти можно есть.

— Точно? — засомневалась девушка.

— Абсолютно! Они называются таллара. В том лесу, в котором мы с тобой были вчера, растут такие же, но далеко, в чаще.

Юрия спокойно сорвала с тоненькой ветки сочную ягоду и смело отправила ее себе в рот.

— В любом случае, — добавила она, — я пока понятия не имею, что тут еще есть. Я ведь, как и ты, была уверена, что мы отправимся напрямик в Грио. Туда всего часа за три на единороге доскакать можно… было. Пару дней, я полагаю, все равно потерпеть можно, верно?

— Ага, — кивнула Цекай и осторожно сорвала красную ягоду.

— Смелей, — улыбнулась Юрия, а сама направилась дальше в чащу.

Цекай осторожно съела первую ягоду, которая оказалась вполне приятной на вкус. Насобирав еще немного в ладонь, девушка направилась вслед за Юрией, но та просто осматривала окрестности.

Немного побродив, девушки вернулись обратно к единорогам: Рина была уже там. Юрия долго рылась в своем портфеле и наконец вытащила оттуда несколько фляжек, которые наполнила в реке. После этого все четверо снова двинулись вперед. Цекай каждый раз морщилась, когда Грауд подскакивал, преодолевая ямы или камни: за предыдущую ночь она успела отбить себе об единорога абсолютно все, что только можно.

Шли они молча, лишь изредка обмениваясь короткими фразами. Каждый думал о своем: им было о чем подумать. Мысли Юрии и единорогов, понятно, были заняты произошедшими во Флауренторне событиями. Впрочем, Цекай тоже думала об этом, но больше вспоминала ту странную женщину, которая представилась как… У Цекай всегда была плохая память на имена, но, насколько она помнила, имя начиналось на «Л». Девушка так и не поняла, что хотела от нее эта женщина. Цекай показалось, что эта незнакомка знает ее. Но откуда? Из всего произошедшего девушке было понятно только одно: во Флауренторн эти гоблины пришли за ней. Это ее совсем не радовало. Напротив, ей казалось, что будет правильнее рассказать об этом Юрии и единорогам, но она боялась, что они бросят ее, а Цекай так не хотелось оставаться одной.

От вчерашних туч не осталось и следа, и солнце неторопливо катилось по небу, весело подмигивая путникам из-за густой листвы. Лес уже не был таким густым, как раньше, и единороги двигались быстрее, иногда переходя на галоп. Цекай не знала ни где север, ни где юг, в то время как Грауд с Риной постоянно закидывали свои головы вверх и, ориентируясь только по направлению солнца, корректировали свой путь. Юрия достала из своего ранца старую и потрепанную книгу и с упоением ее читала, удерживая лошадь одними коленями.

Цекай с интересом смотрела по сторонам. Она была уверена, что стоит им только попасть сюда, как они встретят огромное множество всяких животных. Но, как ни странно, никого не было, лишь иногда какая- нибудь птица пролетала по небу. У девушки возникло ощущение, что животных здесь попросту нет, а то, что думали об этом лесе флауренторнцы, лишь заблуждение. Цекай казался странным лишь скрип деревьев, который не смолкал ни на минуту, словно те разговаривали друг с другом на каком-то своем языке скрипа и треска.

Днем стало очень жарко, а вокруг не было ни одного ручейка, так что фляги, что наполнила сегодня утром Юрия, оказались как нельзя кстати.

— Мой отец всегда говорил: в дорогу флягу не возьмешь — конец дороге не найдешь! — подняв вверх палец, торжественно произнесла она, в то время как остальные жадно глотали воду.