Книги и травы

Цекай не очень отчетливо помнила, как добралась до своего номера. Говорящий единорог буквально выбил ее из колеи. Цекай никогда в жизни не видела просто лошадь, а тут перед ней предстало прекрасное животное, о котором она знала лишь из мифов и сказок. Единорог… Она бы еще долго вспоминала это великолепное создание, но ее взгляд упал на тяжелую книгу, все это время лежащую у нее на коленях, и мысли Цекай потекли в другом русле.

Она в задумчивости слегка приподняла увесистый том. В толщину он была сантиметров десять, а весил никак не меньше четырех килограммов. Читать такую книгу излюбленным способом, лежа на спине, было невозможно, поэтому Цекай положила ее на пол, а сама легла на кровать, свесив голову вниз. На обложке из грубой черной кожи гордо расположились золотые буквы. «Древнейшая история», — гласил заголовок, ниже значилось имя Глоа Бэшка и дата — тысяча двести шестьдесят третий год от н. п. С.

В целом, единственно понятной для Цекай была только надпись «Древнейшая история». Девушка не могла определить даже пол автора, так как имя Глоа ни о чем ей не говорило, а значение таинственных букв н. п. С. вообще оставалось для нее загадкой. Тем не менее, Цекай смело открыла книгу. Раздался едва заметный хруст, и страницы выгнулись в тяжелый валун. Девушка сразу почувствовала приятный спокойный запах, так не похожий на запах бумаги. Он был мягкий и сладковатый на вкус.

Она дотронулась до непривычно мягкой и толстой страницы приятного бежевого цвета и аккуратно перевернула ее.

— Что? — прошептала она.

Увиденное привело ее в отчаяние: на пожелтевшем от времени листе вместо букв были написаны неизвестные символы. Красивые, аккуратные. Ровные петельки, вырывающиеся из общего ряда символов, встречались практически через каждые шесть миллиметров. Такие строки были больше похожи на кружевной узор, чем на текст.

Цекай разочарованно посмотрела на незнакомые знаки. Как я должна это читать? Девушка провела рукой по странице, словно это помогло бы ей понять смысл слов чужого языка. Неожиданно у нее появилось странное чувство, что она уже видела эти символы. Но где? Цекай задумалась, но через несколько секунд ее осенило: она сняла с шеи медальон и посмотрела на его ребро. Точно! Символы на медальоне были те же, что и в книге.

— Язык Света, — вздохнула она. И как же я буду ее читать? Или Юрия думала, что за день мой словарный запас пополнился на несколько тысяч символов силанского языка?!

Цекай разочарованно перелистнула несколько страниц, надеясь, что в книге есть картинки. Бумага покорно перекатилась на другую сторону книги, и на глаза девушке попались вполне обычные русские слова. Цекай моментально отлистнула страницы назад. После вступления на языке Света начинался вполне понятный текст. Девушка, уже успев представить себе перспективу изучения нового языка, облегченно вздохнула. Русские слова тоже были написаны красивым каллиграфическим почерком, в котором особое место уделялось многочисленным петелькам (писавший выводил их практически из каждой буквы). Несомненно, что буквы были написаны вручную, и у девушки по телу пробежал холодок, когда она представила, сколько эта книга должна стоить. Она, наверное, просто бесценна! Хотя… Вероятно, так и есть, если на Силане деньги не в ходу. Вспомнив слова Куроя, Цекай представила слегка потрепанного человека, чуть высунувшего кончик языка, самозабвенно выводящего буквы.

Цекай мотнула головой, прогоняя странное видение. Она подложила руки под голову и начала читать. Как ни странно, причудливый почерк нисколько не мешал чтению, напротив, взгляд спокойно скользил по тексту, легко перепрыгивая от одного слова к другому.

Появление Светотени ознаменовало возникновение новой, третьей, а затем и четвертой расы и переход к новому летоисчислению. Существовавший до этого мир был вынужден полностью измениться и перейти к новой структуре…

Цекай перелистнула предисловие, которое растянулось не много не мало на шестьдесят страниц. Открыв первую главу и слегка придавив страницы, девушка начала читать.

В этой главе говорилось о первой Светотени. Его звали Изитера. Но рассказ о нем велся не так, как в учебнике по истории, переполненном датами и событиями: спокойное повествование развивалось легко, рассказывая о личности правителя и его убеждениях больше, чем о его делах. Цекай было легко читать, появился даже необычный интерес, который никогда не появляется при чтении учебника. Девушка с удовольствием скользила взглядом по тексту, стараясь запомнить все: как Изитера объезжал все города кондра и все города оканду, как разговаривал с каждым из них, вслушиваясь в их мнение… Что-то показалось Цекай странным… Она оторвалась от чтения и посмотрела критичным взглядом на безвольно лежащую на полу книгу.

Это не история… Это… какой-то рассказ.

Цекай закрыла огромный том и села на кровати. Что можно узнать из простого рассказа? В нем наверняка одна половина приукрашена, а другая — попросту выдумана. Похоже, это не совсем то, что ей нужно. Простые истории не помогут ей понять устройство целого мира. Цекай подняла с пола увесистую книгу и аккуратно положила ее на сумку, а сама легла на спину, подложив руки под голову.

На нее снова нахлынули мысли, которые часто приходили к ней в детском доме. Она опять вспоминала свой дом и свою семью. Ей казалось странным, что она до сих пор жила обычной человеческой жизнью, хотя на самом деле не была никогда человеком. Почему ее мать жила на Земле, оставив этот мир? Возможно, если бы она этого не сделала, то Цекай не нужно было бы читать эти книги и слушать Юрию. Она бы не удивилась говорящему единорогу и светящимся стенам. Почему мама не рассказала мне о том, что старый медальон — это ключ-портал? Она не могла этого не знать! Если бы она рассказала об этом Цекай, то они с отцом смогли бы попасть на Силану еще несколько лет назад… Она снова вспомнила отца. С одной стороны, ей безумно хотелось его увидеть, она сильно соскучилась, а с другой — она злилась на него. Злилась за то, что он ее бросил. Как он мог переехать, не предупредив меня? Почему он не писал мне все это время? Неужели он вычеркнул меня из своей жизни только из-за того, что я… Цекай задумалась. Было много вопросов, на которые она не знала ответов, и много ответов, к которым она не знала вопросов. Она толком и не знала, что хуже…