– Нашёл, значит, генерал новый вид оружия для обороны крепости! А пулемётов он не придал этому поповскому воинству? – насмешливо спросил Борейко.

– Ты и прежде был богохульником, как, впрочем, все семинаристы! заметил генерал. – Только не вздумай богохульничать перед комендантом. Мигом разжалует в солдаты и отправит на передовые форты, немцам на расправу.

Борейко слушал с улыбкой генерала, вставляя острые словечки и язвительные реплики.

– Тебя я решил назначить начальником артиллерии девятого сектора, продолжал генерал. – В него входят форты первой линии: семнадцатый и семнадцатый-бис. Промежуток между этими фортами почти сплошь забетонирован. Имеются орудийные установки с броневыми колпаками. Во второй линии находится известный тебе форт номер три Помехово. В секторе более ста орудий, половина – новейшие скорострельные. Три роты артиллерии и полк пехоты. Штаб сектора на форту Помехово. При штабе есть поп и причётник. Собор, что неподалёку от форта, превращён в лазарет.

Появился адъютант и доложил, что немцы начали обстреливать северные секторы крепости, подняли сразу в воздух несколько аэростатов, выслали самолёты и вообще производят усиленную разведку крепости.

– Коменданту доложили? – спросил Карпов.

– Так точно! Приказали спешно служить молебен.

– Погода, как назло, ясная и тихая, видимость даже на далёком расстоянии прекрасная. Немцы не замедлят её использовать для разведки и артиллерийского обстрела фортов второй линии, и даже, быть может, цитадели, – проговорил Борейко.

В кабинет Карпова без доклада вошёл немолодой, но ещё красивый полковник. В отличие от Карпова, он был аккуратно побрит и причесан, от него пахло духами.

– Знакомьтесь, Борис Дмитриевич, это мой первый заместитель полковник Качиони. – Моя правая рука во всех вопросах, касающихся обороны. По хозяйственной части у меня другой – подполковник Хатов.

– Хатова знаю ещё штабс-капитаном. Ему слишком везло в карты, и его перевели на Кушку, – проговорил Борейко.

– Совершенно верно! Его из Кушки после начала войны вернули сюда. Он спит и видит во сне поскорее удрать из крепости, – добродушно усмехнулся генерал.

В кабинет вошёл небольшого роста широкоплечий генерал. Густейшие седые брови совсем закрывали ему глаза. Седые усы свешивались вниз, полностью скрывая рот, что делало Бобыря похожим на старого моржа. Голос у генерала был низкий и невыразительный.

Узнав, что Борейко прибыл в крепость на пополнение артиллерийских офицеров и что он боевой портартурец, комендант справился, набожный ли он человек и давно ли был на исповеди.

Приглядевшись, Борейко увидел на шее генерала Бобыря орден с мечами, а под ним иконку Спаса Нерукотворного. Почти все пуговицы его защитного кителя были увешаны маленькими иконками и крестиками, похожими на диковинные амулеты дикарей.

«Вот потеха», – усмехнулся про себя Борейко.

– Каковы Ваши виды относительно обороноспособности крепости? спросил Борейко полковника, когда они остались вдвоём.

– Самые наиблестящие, – любезно улыбнулся Качиони. – Продержимся месяц, от силы два. А там погуляем и отдохнём в плену. Должен признаться: лень – моя слабость.

– Я около года пробыл в плену, – сдержанно заметил Борейко. – И хочу Вас разочаровать: плен – это не рай. В плену тяжело и унизительно.

В комнату вошёл ещё не старый широкоплечий генерал, бритый, но с пышными усами. Он поздоровался с Качиони, кивнул Борейко и, не произнеся ни слова, вышел из комнаты.

– Начальник штаба крепости генерал Антипов. До нас командовал дивизией в Галиции, но весьма неудачно. Едва избёг плена, дивизию почти полностью потерял, с нею всю артиллерию, обозы и оказался в резерве чинов. В крепостях никогда не служил и в крепостной войне мало что понимает. По-видимому его сплавили сюда, зная, что крепость долго не продержится. Такого генерала и потерять не жалко.

– Нате Вам, боже, что нам не гоже! – уточнил мысль полковника Борейко.

– Примерно так! – согласился Качиони.

Вернувшись от коменданта крепости, генерал Крапов официально сообщил Борейко о назначении его начальником артиллерии девятого сектора обороны.

– Штаб сектора находится на форту номер три, куда я и попрошу Вас следовать, – распорядился Карпов.

– Я тоже собирался туда! Вот мы вместе и отправимся, – добавил Качиони.

В парном экипаже поместились Качиони, Борейко и Блохин. Солдат устроился на облучке рядом с кучером. Чемоданы привязали сзади.

День выдался тёплый и солнечный. Экипаж быстро катился по ровному шоссе, обсаженному с обеих сторон деревьями. На горизонте были ясно видны три вражеских аэростата. В воздухе непрерывно летали немецкие самолёты, бросая сигнальные разноцветные ракеты. С севера и северо-запада гремела артиллерийская канонада. Над передовыми укреплениями крепости рвались белые комочки шрапнелей и вскидывались чёрные фонтаны разрывов тяжёлых снарядов. Осадные батареи пристреливались к переднему краю обороны крепости.

– В общем, крепостные форты и батареи вряд ли выдержат сосредоточенный огонь осадных батарей, – горько усмехнулся полковник. – Ещё хуже с гарнизоном. Из восьмидесяти тысяч человек только тридцать тысяч имеют винтовки, из них половина – устарелые берданки, а остальные и вовсе безоружны. Должны подбирать винтовки убитых. Да и патронов к ружьям мало. Артиллерия имеет всего по сто – полтораста выстрелов на пушку. На несколько дней боя. Тут и воюй! В сущности крепость уже сейчас обречена на сдачу в самом ближайшем времени.