На флангах затрещали пулемёты. Первая шеренга конницы была мгновенно срезана огнём. Только несколько всадников доскакали до рядов пехоты и были ею приняты на штыки. Вторая волна хлынула на фланги и была срезана пулемётами, а третья, вместо атаки, поспешила повернуть коней и так же мгновенно скрылась, как и появилась.

Только теперь остальные роты батальона начали собираться на поле битвы, подбирая раненых и убитых и брошенное в панике оружие, амуницию.

Около самого Бишофсбурга батарее Борейко пришлось задержаться. Входить в город без пехотного охранения Борейко не решился. Поджидая отставшую пехоту, он выслал в город разведчиков.

Вместе с подоспевшими подразделениями пехоты они приступили к поквартальному осмотру домов. Тем времени Борейко забрался на колокольню кирхи и осмотрелся. К северу от Бишофсбурга чётко виднелась узловая станция Гросс-Бессау. К ней подходили воинские эшелоны. Быстро и организованно выгружалась пехота. Тут же на марше она перестраивалась в походный порядок и двигалась по направлению Бишофсбурга. Было очевидно, что германцы спешно сосредотачивают подкрепления против наступающих на север русских частей. Борейко составил донесение в штаб идущей следом 4-й дивизии и послал конного ординарца.

Через четверть часа батарея уже открыла огонь по станции Гросс-Бессау. В бинокль было видно, какая там поднялась суматоха: солдаты, не слушая приказов начальства, вскакивали в идущие от Гросс-Бессау вагоны. Те же, кто не успевал уехать, в панике метались в поисках укрытия и гибли, настигнутые шрапнелью и осколками от снарядов. Подошедшие к станции русские части заняли Гросс-Бессау, отбросив немцев на северо-восток.

Ночью появились разведывательные части германцев, которые вышли во фланг расположенной у города 4-й пехотной дивизии. Поднялся переполох. Было приказано немедленно отправить в тыл тяжёлые батареи.

Войсковая разведка и связь по фронту были поставлены из рук вон плохо. Штаб 6-го корпуса не знал, где находятся части соседнего 13-го корпуса.

Для уточнения местонахождения правого фланга этого корпуса были отправлены разведчики тяжёлой артиллерии – Блохин, Зуев и Лежнёв. Они налегке поскакали на запад, в общем направлении на Алленштайн.

День выдался солнечный, ясный, ехать было легко, и разведчики широкой рысью продвигались вперёд. На пути им встретились отдельные разрозненные части 13-го армейского корпуса генерала Клюева. Одни из них двигались на северо-запад, другие шли в тыл к Ломже. Где-то на севере и северо-западе слышалась канонада, то усиливающаяся, то затихающая.

Немцев не было видно. Даже отдельные отряды исчезли. Все населённые пункты были брошены жителями, скот угнан, часть хуторов сожжена.

Над головами летали немецкие «альбатросы» и «таубе».

– Делает немец разведку. Хитёр, подлец, ничего не скажешь. Сам всё видит, а его не достанешь, – с каким-то злобным восхищением сказал Лежнёв.

В это время на дороге показалось несколько интендантских повозок. Они неслись вскачь и ездовые, стоя на повозках, нещадно хлестали лошадей.

– Немец прорвался и прёт сюда! – на скаку крикнули разведчикам солдаты, рукой показывая, что надо спешно поворачивать назад.

– Вот так фунт! – произнёс Блохин и все трое, без команды, повернули лошадей.

– Куда теперь ехать? – справился Леднёв. – К батарее, что ли?

– Где её, батарею, сейчас искать в суматохе? Проедем в Щепанкен, – по карте справился Зуев. – Кого- нибудь там найдём, а места нам знакомые недавно там были.

Так и решили. Пришлось пробираться проселочными дорогами через лес, минуя озёра и болота. Чем дальше пробирались разведчики, тем полнее вырисовывалась картина решительного наступления немцев с севера и северо-запада. В Щепанкене стало известно, что русские войска, атакованные у Бишофсбурга, начали отход в направлении на Ортельсбург.

В Щепанкене разведчики попались на глаза генералу Рихтеру, приказавшему им во что бы то ни стало найти правый фланг 13-го армейского корпуса. По предварительным данным, он находился в районе города Пассенгейма.

Разведчики немедленно туда отправились. Уже задолго до этого городка начали встречаться многочисленные воинские части.

Из расспросов выяснилось, что немцы прорвались в промежуток между 6-м и 13-м армейскими корпусами и пытаются окружить последний, охватывая его с востока.

Где находился стоявший западнее 13-го корпуса 15-й корпус, никто толком не знал. 13-му корпусу грозило окружение.

Надо было возможно скорее отступать на юг, чтобы выйти из мешка, но все приказы штаба армии требовали ускоренного наступления на север, к Алленштайну.

Общая растерянность и беспорядок усиливались с каждой минутой. Никакого руководства со стороны штабов корпуса и дивизии не было. Разведчики разыскали командира 13-го корпуса генерала Клюева и его штаб. В царящей неразберихе сделать это было нелегко. В одном из фольварков они наткнулись на штаб 1-й пехотной дивизии, которой командовал генерал Угрюмов. Зуев обратился к одному из штабных офицеров с просьбой указать, где находится штаб 13-го корпуса, объяснив при этом, что они посланы для связи с соседним 6-м корпусом. Это сообщение вызвало общую радость.

– Наконец-то Благовещенский нашёлся! – воскликнул штабной офицер и повёл Зуева к командующему дивизией генералу Угрюмову, ещё не старому, очень подвижному человеку, с утомленным и бледным лицом. Генерал подробно расспросил разведчиков, где находится 6-й корпус и что они видели по дороге. Зуев подробно доложил. Генерал заохал и закряхтел.

– Ведь это чёрт знает что! Соседи отступают, обнажая наш правый фланг, а штаб нашего корпуса гонит