в обществе говорю, что главный бухгалтер, - сразу другое отношение!.. Да и так видно – можно не говорить. Карьера накладывает отпечаток. Приезжаю за сыном в школу – учителя видят: мама крутая приехала, - к сыну другое отношение.

«Какая может быть карьера! – дивился про себя Алмазов. – Здесь, в замшелой конторе, которая гордо зовётся «фирмой», а халабуду с горсткой полуграмотных сотрудников именует «офисом»!.. Крутая мама!.. И что это у неё за общество?..»

Кроме должности Тамара Герасимовна имела в себе талант литературного свойства. И, увлекаемая этим своим талантом, писала стихи. Служащие конторы частенько натыкались на испещрённые аккуратными буквами листки, которые время от времени появлялись на столе у Тамары Герасимовны, и стоило только подойти за каким-нибудь делом к её столу, как листки сами собой лезли в глаза. А то однажды уборщица подобрала с полу такой листок, разумеется, случайно оброненный Тамарой Герасимовной. На листке очень красиво было написано:

Ты ушёл, мой любимый!

Куда? Почему?

И теперь я одна,

А за что – не пойму!

Не пойму, как мне жить

И что делать теперь.

Ах, как трудно одной,

Ты услышь и поверь.

Ты поверь и вернись,

Руку мне протяни.

Обними, поцелуй

И с любовью взгляни.

Пусть воскреснет любовь,

Солнцем вешним взойдёт.

Наша молодость вновь

Пусть в сердцах расцветёт.

Пусть ребёнок родится

И нас примирит.

И любовь, словно птица,

Крылом осенит...

Посвящались ли эти стихи идиоту-мужу или какому-то более разумному гражданину, уборщица не поняла. Однако посчитала своим долгом показать листок поварихе.

- Ишь ты! - удивилась повариха. - Туда же!.. В её-то годы детей рожать!..

- Да! - согласилась уборщица. - Совсем, видно, без мужа-то...

Был у Тамары Герасимовны ещё один бесспорный талант. Никто не умел так ловко обходиться с начальством, так потрафить, так угодить, так прозорливо предугадать желание, как это умела Тамара Герасимовна. Сказывалась и благодарность мирвольнику-хозяину за доступ к кассе, за высокое доверие, за хороший оклад, сказывался и опыт работы в горничных. Исполненная собачьей преданности и лакейской гордости, Тамара Герасимовна оказывалась готовой на что угодно, чтобы услужить.

Прочие сотрудники Тамару Герасимовну недолюбливали и боялись. Впрочем, окажись на её месте, едва ли отличались бы от неё хоть чем-нибудь.

Алмазову казалось порой, что он один в целом свете томится и тяготится существованием в странном мире, сплетшимся вдруг из вещей ничтожных, пустячных и малозначащих, способных при этом всецело захватить и подчинить себе.

Сколько раз он слышал напыщенные, благоговейные разговоры не только от людей непосредственно с деньгами связанных, в руках их держащих, но и от тех, кто в некотором роде только сочувствовал, только рядом тёрся, только дышал одним воздухом. Всё это нагоняло на Алмазова скуку и раздражение, всё это внушало странное ощущение: словно всё бывшее значительным и ценным в одночасье обессмыслилось и обесценилось и, сдвинув тем самым какие-то пласты в сознании огромного числа людей, стало причиной наступившего хаоса и всеобщего безумия.

Появление в своей жизни Сашеньки Алмазов воспринял как награду за долготерпение. Он наслаждался, благоговел, трепетал от восторга, радовался каждой возможности угодить. Сделать жизнь Сашеньки привольной и беззаботной, устроить так, чтобы она ни в чём не