никто не включил. Все двери располагались с одной стороны. Последняя – двустворчатая – вела в дирекцию. Неожиданно за спиной у меня раздалось покашливание, я обернулся и увидел мисс Уотер – она сидела в углу с журналом в руках.

– Мне еще долго тут дожидаться? – поинтересовалась она едким тоном. – Мистер Перри сказал, что вам, вероятно, захочется поговорить со мной.

– Вероятно. Пока посидите, – ответил я, чувствуя прилив желчи. – Где тут кабинет Муира?

Она молча показала пальцем.

Я направился к указанной двери, но как только взялся за ручку, мисс Уотер завопила:

– Сейчас нельзя заходить! Мистера Муира нет на месте.

– Да неужели! А вы сбегайте в дирекцию, пожалуйтесь, если не боитесь сорвать совещание. Я веду расследование, понятно?

Я открыл дверь, нащупал на стене выключатель и зажег свет. В ту же секунду в глубине комнаты распахнулась другая дверь, и я увидел мисс Бариш. Она стояла и молча на меня смотрела.

– Я же вас отправил домой.

– Я не могу уйти без разрешения мистера Муира. А он на совещании. – На этот раз она ни покраснела, ни побледнела.

– Понятно. Там ваше рабочее место? Разрешите взглянуть?

Она сделала шаг в сторону, пропуская меня вперед.

Маленький аккуратный кабинетик с одним окном, стеллажами и обычными секретарскими принадлежностями. Быстро окинув все взглядом, я спросил:

– Покажите мне ящик, из которого взяли деньги.

Она подвела меня к столу Муира и выдвинула один из ящичков с правой стороны, второй сверху. Кроме пачки конвертов, там ничего не было. Я пару раз открыл и закрыл его, чтобы узнать, можно ли это сделать бесшумно. Вспомнив, как Перри советовал снять отпечатки пальцев, я улыбнулся, оставил стол в покое и прошелся по кабинету. Поменьше и поскромнее, чем у Перри, но тоже весьма приличный. Мне бросилась в глаза одна любопытная деталь: на стенах, вместо традиционного портрета Авраама Линкольна или копии Декларации независимости, висели три большие фотографии в рамах – трех красивых женщин. Я повернулся к мисс Бариш и спросил:

– Кто эти прелестные дамы?

– Жены мистера Муира.

– Серьезно? Они что, умерли?

– Не знаю. Во всяком случае ни с одной из них он уже не живет.

– Да? Оказывается, он сентиментален.

– Нет, мистер Муир скорее чувственный мужчина.

Похоже, у мисс Бариш начался новый приступ откровенности. Я украдкой взглянул на часы: без четверти шесть. Значит, можно потратить на нее еще минут пять. Я повел разговор самым доверительным и дружеским тоном, но хотя она вроде и не запиралась, ничего конкретного мне выудить так и не удалось. Только то, что я уже знал: никаких оснований подозревать Клару Фокс в краже она не видела, а если кражу кто-то подстроил, то она понятия не имела кто. Пять минут истекли, и я собирался уходить, но тут дверь открылась, и появился Муир. Увидев нас, он на секунду задержался на пороге, потом подошел к столу.

– Вы можете идти, мисс Бариш. – Он повернулся ко мне. – Если хотите поговорить, присаживайтесь.

– Нет, сегодня я не стану вас задерживать. Завтра с утра вы здесь?

– А где еще, по-вашему, я могу быть?

Подобное мелкое хамство на меня не действует. Я сказал «О'кэй», улыбнулся этому старому козлу и вышел.

В коридоре возле дирекции разговаривали несколько человек. Я увидел среди них Перри и подошел поближе.

– На сегодня все, мистер Перри. Муиру надо дать возможность успокоиться. А Вульфу я во всем отчитаюсь.

– Пусть позвонит мне вечером домой, в любое время, – хмуро ответил Перри. – Номер можно найти в справочнике.

Проходя мимо мисс Уотер, которая все еще сидела в углу со своим журналом, я не удержался и шепнул ей заговорщическим тоном:

– Встретимся в баре «Рэйнбоу»!

На улице, несмотря на сумерки, было людно – обитатели большого муравейника, как всегда, спешили по своим делам. Быстро шагая в сторону Тридцать пятой улицы, я перебрал в уме все последние события и пришел к выводу, что Клара Фокс вляпалась в историю, которая может для нее плохо кончиться. Но не сама ли она в этом виновата? Кто знает…

Я пришел домой ровно в шесть и, зная, что Вульф спускается обычно на несколько минут позже, решил сначала проверить, не прибавилось ли у ковбоя из Вайоминга подозрений и не пришли ли его друзья. Но кабинет был пуст. Я подумал, что Скоувил перенес свою стоянку в гостиную, но и там никого не оказалось. Мне ничего не оставалось делать, как пойти на кухню, где я застал Фрица за чтением французской газеты.

– Признавайся, что ты ему сделал?

– Qui? Ah, le monsieur… – Фриц фыркнул. – Пардон, Арчи. Ты про того господина, что сидел в кабинете?

– Именно.

– Ему позвонили. – Фриц наклонился и стал надевать тапочки. – Пора мне к плите.

– Позвонили?

– Да, примерно через полчаса после твоего ухода. Или чуть позже. Погоди, я сейчас посмотрю. – Он подошел к полке, где стоял телефон, и заглянул в записную книжку (в соответствии с требованиями Вульфа он вел подробную хронологию всех домашних дел и событий). – Все правильно. В пять часов двадцать шесть минут.

– А кто звонил?

– Откуда я знаю, Арчи!

Но выпалив это, он тут же поправился:

– Некий господин попросил к телефону мистера Скоувила. Я зашел в кабинет и сказал, что спрашивают такого-то. Мистер Скоувил воспользовался твоим аппаратом. А потом он взял шляпу и ушел.

– И ничего не сказал?

– Ничего. Я закрыл дверь в кабинет, чтобы он мог говорить спокойно, а дверь кухни оставил открытой, как ты и просил. Он разговаривал совсем недолго, а потом сразу ушел. Даже не попрощавшись.

Я тряхнул плечами и постарался расслабиться.

– Ладно, вернется. Ему же надо узнать, что за гусь этот Ниро Вульф… Что у нас сегодня?

Фриц перечислил блюда и позволил мне понюхать соус, который доходил на плите.

Шум спускающегося лифта заставил меня вернуться в кабинет. Вульф вошел следом, плюхнулся в свое кресло и первым делом потребовал пива. Потом достал из ящика открывалку и только после этого удостоил меня взглядом.

– Ну, как провел время?

– Отвратительно. Ходил в гости к мистеру Перри.

– Неужели? Ну что ж, служба требует жертв. Давай рассказывай.

– Перри ушел отсюда, как только я спустился из оранжереи, но минут через восемь позвонил и попросил приехать немедленно. Особого желания у меня, конечно, не было, но поскольку ваши интересы