— То есть?.. Я не понимаю…

— Сговаривался ли он с вами раньше насчет вашего общего совместного алиби?

— О, нет… Ничего подобного. Никаких сговоров. И он меня ни о чем не просил. Он вообще очень гордый… И я не помню даже, чтобы он не только меня, но вообще кого-либо просил о чем-то для себя…

— Но ведь когда он услышал вашу явную ложь, то не стал ее отрицать… Почему?

— Я не знаю. Лучше, наверное, спросить об этом его самого…

— Что делать лучше — это я решу сам, без вашего участия, — вновь повысил тон инспектор Кремер, которому начал надоедать этот малопродуктивный разговор, от которого он надеялся получить гораздо больше конкретных фактов, а возможно, даже и нить для дальнейшего поиска.

Он вновь задымил своей сигарой. Потом встал и начал ходить, описывая круги вокруг сидящей в кресле Порции Тридт. Та испуганно провожала его глазами, но не решалась заговорить первой.

Когда атмосфера в буквальном смысле покрылась облаками сигарного дыма, а в фигуральном — стала более чем напряженной, Кремер подошел к Порции вплотную и остановился. Когда их глаза встретились, инспектор, выдохнув струю дыма прямо девушке в лицо и не отрывая своего взгляда от ее глаз, очень медленно и с нажимом сказал:

— Та-ак… Вы снова мне солгали!..

— Нет, нет! — истерически закричала Порция. — Теперь я рассказала вам все. Больше мне нечего добавить!.. Но почему вы мне не верите?!!

В ее голосе было столько слез, что Кремер заподозрил приближающуюся истерику. Но он по-прежнему не верил Порции Тридт и, видя бесполезность продолжения допроса в данной ситуации, отпустил ее.

Мистер и миссис Бард вновь принимали гостей. На сей раз по просьбе Джин. Но как резко отличались эти два вечера!

Сейчас не звучали веселые шутки и смех. Вид у всех был если не понурый, то по крайней мере очень серьезный.

Хотя, конечно, у Джин не было никакого опыта по проведению следственного эксперимента, но в качестве компенсации она призвала на помощь весь свой талант дизайнера, женский такт и лукавство.

Все гости вышли на лужайку сада, где в предыдущий вечер Джин очнулась после удара по голове уже без своего нового красного костюма. Главная идея Джин, от использования которой она надеялась получить желаемый эффект, заключалась в том, чтобы пронаблюдать за реакцией гостей в тот самый момент, когда раздастся крик козодоя.

Девушка предполагала, что все присутствующие посмотрят в сторону источника звука, а вот потом только один человек, догадавшись, быстро переведет свой взгляд на нее. И если она этот момент не прозевает, то таким образом, сможет узнать нападавшего. А так как это мог сделать только убийца, пытавшийся уничтожить важную улику, то, безусловно, она найдет его!

План действительно выглядел простым, как и все гениальное.

Еще раньше Порция договорилась с Чарли, которого ей прислала подруга, что тот спрячется в кустах, откуда в прошлый раз раздавался крик козодоя. Она узнала у мистера Байса, не является ли этот крик каким-либо особым знаком у индейцев. И не ошиблась. Это был клич, с которым одинокий охотник выходил на охоту.

Было ли это простое совпадение, или за этим что-то крылось?..

Джин договорилась с Чарли, что он проимитирует крик козодоя ровно в 20 часов 45 минут. Поэтому в 20.40 она расположила на лужайке всех гостей полукругом, чтобы хорошо видеть их лица. Едва Джин успела это сделать, как раздался крик козодоя. Все произошло словно на хорошо отрепетированном спектакле. Сначала все гости, как по команде, повернулись к кустам, откуда раздался крик птицы. Потом один из них резко повернул голову, поймал встречный взгляд Джин и быстро отвел глаза.

Джин вздрогнула, и в сердце ее вполз холодный и липкий страх…

Ничего не объяснив гостям, девушка всех поблагодарила и быстро отпустила. Удивленные гости, недовольно переговариваясь, разошлись, так и не выяснив смысла всего происходящего.

Это был, наверное, самый короткий и необычный званый ужин…

Джин вышла из дома Бардов вместе с Чарли, который присоединился к ней у входа, после того как незаметно выбрался из кустов, где он прятался. Они сели в машину и поехали в направлении его дома. Там Джин высадила Чарли и направилась к себе домой.

Нервное напряжение у нее усилилось настолько, что Джин почувствовала необходимость остановиться. И вдруг… она с ужасом увидела, что ее преследует какая-то черная машина. Испуганная девушка выжала газ и максимально увеличила скорость. Но преследователи, а теперь в этом не было уже ни малейшего сомнения, не отставали от нее.

И тут Джин приняла смелое решение и резко затормозила. Черная машина остановилась на некотором расстоянии сзади.

Увидев, что улица хорошо освещена и на ней еще видны редкие прохожие, Джин вышла из своего автомобиля и смело подошла к черному автомобилю.

— О, это вы! — Вздох облегчения вырвался у нее, когда она узнала мистера Байса и Вудро Вильсона. — Как же вы напугали меня!..

— Ах, простите, мисс Феррес, — извиняющимся тоном сказал Амори Байс, выходя из автомобиля и смущенно кланяясь ей. — Видите ли, когда мы услышали крик козодоя, то я сразу вспомнил, как вы приходили ко мне и спрашивали о нем. И я, естественно, подумал, что вы, возможно, подозреваете индейцев, а в частности меня и Вудро Вильсона. Вот мы и хотели объясниться… Но если бы мы только могли подумать, что так напугаем вас, то никогда… О, пожалуйста, простите нас!

— Ну, ничего, теперь я спокойна. А что касается подозрений, то вас обоих я совсем не подозревала… А раз уж вы здесь, то я попрошу вас о помощи. Дело в том, что даже адвокат Гая, мистер Орлик, не верит в его невиновность. Поэтому нам надо доказать это самостоятельно! И я скажу, кого подозреваю, если вы оба пообещаете мне помочь.

— О, да! Конечно, обещаем, — сказал Амори Байс, а Вудро Вильсон только поклонился и широко улыбнулся.

— Я подозреваю… — начала нерешительно Джин и, после минутного колебания, добавила: — Лео Кранца!.. Затем последовал рассказ о проведенном ею эксперименте, о том, как она поймала взгляд Кранца, брошенный на нее при крике козодоя.

— О, мисс Феррес, — медленно заговорил Вудро Вильсон, — если так, то я должен вам все рассказать… Когда я очнулся в то страшное утро и пришел в себя после удара, то увидел… Там, около гробницы, валялся красный жакет… Я испугался за мистера Гая… и спрятал жакет… А потом, через две недели, мне показалось, что мистер Гай ищет его. Тогда я положил жакет на тот стул, с которого он его взял и подарил вам…

— Так что же мы предпримем? — спросила Джин.

— Я пойду в полицию и признаюсь в том, что брал жакет, — ответил Вудро. — Тогда мистера Гая освободят… А мистера Кранца посадят в тюрьму…

— Ну, — с сомнением оборвал его Байс, — вряд ли этого хватит для обвинения Кранца.

— Да, конечно, — поддержала Байса Джин, — я тоже боюсь, что моих доказательств для обвинения Лео Кранца не хватит… И потом я совсем не доверяю этому адвокату, мистеру Орлику… Может быть, рассказать все инспектору Кремеру?..

— Мисс Джин, — не отвечая на вопрос, с беспокойством прервал ее Байс, — я сейчас подумал, что если мистер Кранц догадался, что вы, мисс Феррес, его подозреваете, то он начнет преследовать вас. Поэтому вам лучше не оставаться одной. Мы теперь будем повсюду вас сопровождать и охранять!

— Большое спасибо. Но… я думаю, что в этом нет необходимости… По крайней мере пока… пока мы не добыли серьезных улик против Лео Кранца… Так что поезжайте домой. И еще раз спасибо вам обоим.

Попрощавшись, Джин поехала домой.

Проделав остаток пути без приключений, она вошла в свою квартиру и сразу направилась в ванную комнату, Усталость так сморила ее, что Джин начала засыпать прямо в ванной…

Резкий звонок в дверь разбудил ее.