пока не добрались до сосков, поднявшихся, твердых, ожидающих, несмотря на внутренний голос, пытавшийся удержать тело от такой податливости. Казалось, существовало две Руби – здравомыслящая, спокойная, рассудительная и неистовая, чувственная, жаждущая любви.

– У меня в багажнике есть одеяло, – прошептал Бо. – Мы можем расстелить его и полежать под звездами, и…

«И что? – наконец подумала я. – Ласкать и обнимать друг друга, пока не будет пути назад?» Внезапно разъяренное лицо Дафны сверкнуло передо мной, и я вновь как бы услышала ее слова:

«…Ищут девушек, которые менее разборчивы и более доступны… Так это или не так, но у кайенских девушек определенная репутация».

– Нет, Бо. Мы слишком спешим и заходим слишком далеко. Я не могу… – воскликнула я.

– Мы просто ляжем, и нам будет удобнее, – предложил он шепотом.

– Мы на этом не остановимся, и ты это знаешь, Бо Андрис.

– Ну, Руби. Ты ведь делала это и раньше, да? – спросил он с жесткостью, которая резанула меня по сердцу.

– Никогда, Бо. Все не так, как ты думаешь, – ответила я с негодованием. Мой тон заставил его пожалеть о своем заявлении, но не переубедил.

– Тогда позволь мне быть первым, Руби. Я хочу быть у тебя первым, – умолял он.

– Бо…

Он продолжал скользить губами по моей груди, побуждая и подбадривая меня своими пальцами, своими прикосновениями, своим языком и горячим дыханием, но я усилила сопротивление, подогретое обвинениями и домыслами Дафны. Я не хотела вписаться в образ кайенской девушки, который она себе вообразила. Не намерена была никому доставить такого удовольствия.

– В чем дело, Руби? Я не нравлюсь тебе? – простонал Бо, когда я отодвинулась и загородила грудь платьем.

– Нравишься, Бо. Ты мне очень нравишься, но я не хочу теперь этого делать. Я не сделаю того, чего все от меня ожидают… даже ты, – добавила я.

Парень внезапно отодвинулся, его огорчение быстро перешло в гнев.

– Ты дала мне понять, что я тебе действительно нравлюсь, – утверждал он.

– Так оно и есть, Бо, но почему мы не можем остановиться, когда я прошу тебя об этом? Почему мы не можем просто…

– Просто мучить друг друга? – язвительно спросил он. – Ты так поступала со своими парнями на протоке?

– У меня не было парней. Не так, как ты думаешь, – ответила я. Бо помолчал немного. Затем глубоко вздохнул.

– Прошу прощения, я не имел в виду, что у тебя были дюжины парней.

Я положила руку на его плечо:

– Может, нам стоит получше узнать друг друга, Бо?

– Да, конечно. Именно этого я и хочу. Но нет лучшего пути для этого, чем заняться любовью, – предложил он, вновь поворачиваясь ко мне. Его слова звучали очень убедительно. И какая-то часть во мне желала быть убежденной, но я удерживала эту часть под надежным укрытием, за закрытой дверью.

– Уж не собираешься ли ты мне сказать теперь, что хочешь, чтобы мы остались просто добрыми друзьями, а? – добавил Бо с явным сарказмом, видя мое сопротивление.

– Нет, Бо, ты мне нравишься. Я бы солгала, если бы сказала иначе, – призналась я.

– Так что же?

– Давай не будем с этим торопиться, чтобы не пожалеть потом обо всем, – добавила я. Казалось, эти слова отрезвили его. Молодой человек застыл на какой-то момент, а затем откинулся назад. Я начала застегивать бюстгальтер.

Внезапно Бо расхохотался.

– Что? – спросила я.

– В первый раз, когда я привез сюда Жизель, она набросилась на меня, а не я на нее, – сказал он, включая двигатель. – Вы очень, очень разные, это уж точно.

– Думаю, ты прав.

– Как сказал бы мой дед, viva la differance – да здравствует различие! – воскликнул Бо и вновь рассмеялся, но я не была уверена, что именно он хотел этим сказать – нравилось ли ему больше поведение Жизель или мое.

– Хорошо, Руби, – сказал он, выводя машину на главную дорогу, – я последую твоему совету и поверю твоему предсказанию.

– Какому?

– Если я действительно пожелаю сделать что-нибудь, – проговорил он, – то сделаю это. Со временем.

В отблеске встречных машин я увидела, что он улыбается.

Бо был так красив, и он действительно мне нравился, и я очень хотела его, но все же была рада, что не поддалась и осталась верной самой себе, а не тому представлению, какое сложилось обо мне у других.

Когда мы подъехали к дому, Бо проводил меня до двери и развернул к себе, чтобы поцелуем пожелать мне спокойной ночи.

– Я приеду завтра во второй половине дня, и мы сможем прорепетировать наши реплики в пьесе, хорошо? – спросил он.

– Я была бы очень рада. Я чудесно провела время, Бо. Спасибо.

Юноша рассмеялся.

– Почему ты смеешься надо всем, что я говорю, – обиделась я.

– Не могу удержаться. Все время сравниваю тебя с Жизель. Она бы ожидала, чтобы я поблагодарил ее за то, что она позволила мне потратить целое состояние на обед. Я не смеюсь над тобой, – добавил он. – Я просто… удивлен тем, что ты делаешь и говоришь.

– Тебе это нравится, Бо? – Я встретилась со взглядом его голубых глаз и почувствовала, что горю в ожидании желанного ответа.

– Думаю, да. Думаю, что действительно это так, – решил Бо, будто впервые сам понял это. Уходя, он еще раз поцеловал меня. Некоторое время я смотрела на него, мое сердце теперь было переполнено счастьем. Потом я позвонила, чтобы вызвать Эдгара. Он открыл так быстро, что я подумала, он в ожидании стоял прямо за дверью.

– Добрый вечер, мадемуазель.

– Добрый вечер, Эдгар, – пропела я и направилась к лестнице.

– Мадемуазель.

Я повернулась, все еще улыбаясь своим воспоминаниям о Бо и его словах на ступеньках крыльца.

– Да, Эдгар?

– Мне приказали передать вам, чтобы вы направились прямо в кабинет, мадемуазель, – проговорил дворецкий.

– Простите?

– Ваш отец, мать и мадемуазель Жизель ожидают вас там, – объяснил он.

– Жизель уже дома?

С удивлением, полная беспокойства, я направилась в кабинет. Жизель сидела на одном из кожаных диванов, а Дафна – в кожаном кресле. Отец смотрел в окно, стоя спиной ко мне. Он повернулся, когда Дафна сказала:

– Входи и садись.

Жизель сверкала на меня полными ненависти глазами. Неужели она подумала, что я наябедничала на нее? Или, может быть, отец и Дафна каким-то образом узнали о том, что произошло на пижамной вечеринке?

– Ты хорошо провела время? – спросила Дафна. – Вела себя, как положено, и делала все, как я тебе