счастье треплется, как последний лист осени или первый всход весной, оно спешит пропеть свое „кукареку“.

Я – здесь!

Я счастлив.

А вы как?

Такова и книга Федора Богородского. Он – продавщик с корзиной счастья, кричащий не „огурцы“, а „даешь, берешь счастье!“».

Такими словами Хлебников приветствовал своего ученика.

Кроме упомянутых публикаций у Хлебникова было напечатано еще несколько стихотворений в случайных изданиях. Конечно, он рассчитывал совсем на другой результат, отправляясь зимой 1921 года с Кавказа в Москву. Прежде всего Хлебников хотел опубликовать «Доски судьбы», а об этом никто и слышать не хотел. Как ни парадоксально, имя Хлебникова по-прежнему у всех на слуху, о его творчестве пишут серьезные исследователи, опираясь, естественно, на то, что было опубликовано до революции, но для всех Хлебников оставался по-прежнему автором «Смехачей» и «Бобэоби». Нового Хлебникова ни издатели, ни критики не замечали.

В Праге Якобсон выпускает целую книгу: «Новейшая русская поэзия. Набросок первый. В. Хлебников». Это было расширенное предисловие к невышедшему тому произведений поэта 1919 года. Обстоятельную рецензию на книгу Якобсона вскоре опубликовал Жирмунский в петроградском журнале «Начала». Стихи Хлебникова цитирует А. Воронский в статье «Литературные отклики»; о Хлебникове пишет И. Аксенов в статье «К ликвидации футуризма».

По поводу издания своих произведений Хлебникову удалось договориться даже с Луначарским, и тот в целом положительно отнесся к проекту книги, но так ничего и не сделал. Эта встреча произошла на квартире у Маяковского 1 мая 1922 года. Там же в тот вечер были Брик, Каменский, Асеев, Пастернак, Крученых, Борис Кушнер и другие. Это была и последняя встреча Хлебникова с Маяковским. Вскоре после этого Маяковский уехал в Ригу, а когда вернулся, Хлебникова уже не было в Москве.

Помощь пришла с неожиданной стороны. В это время у Хлебникова появился горячий поклонник, преданный ученик, художник Петр Васильевич Митурич. С Митуричем Хлебников познакомился еще в 1916 году, в квартире № 5 в Академии художеств. Митурич в начале 1910-х годов учился там в мастерской батальной живописи Н. Самокиша. Тогда знакомство не переросло в сколько-нибудь прочные дружеские отношения. Вскоре пути поэта и художника надолго разошлись. В 1916 году Митурич, как и Хлебников, был призван в армию. Там он учился в военно-инженерной школе, воевал на польском фронте. После революции солдаты избрали Митурича начальником связи дивизии. Продолжая служить в Красной армии, Митурич следил в то же время за художественной жизнью столиц. Только в 1921 году его участь немного смягчилась: он был переведен в Москву художником-инструктором Пуокра (Политическое управление военного округа).

Митурич поселился у молодого художника Сергея Исакова, родственника петербургских Исаковых – обитателей квартиры № 5. Тогда же они заинтересовались творчеством Хлебникова, а вслед за тем – и его судьбой. Узнав, что Хлебников может приехать в Москву, где у него нет никого и ничего, Митурич с Исаковым решили позаботиться о поэте. Действительно, вскоре приехал Хлебников, и друзьям удалось доказать на деле свою приверженность «будетлянству» и Правительству земного шара.

Митурич и Исаков взялись помочь Хлебникову с публикацией его произведений. Исаков раздобыл литографский станок, получил разрешение, и все вместе принялись изготовлять «Вестник Велимира Хлебникова», где предполагалось опубликовать основной «закон времени». «Я надеюсь отпечатать закон времени и тогда буду свободен», – сообщает Хлебников Митуричу.

Хлебников прекрасно понимал, что на большой тираж, а тем более на гонорар рассчитывать не приходится. Наоборот, пришлось еще заплатить за бумагу. Но Хлебников был готов на все, лишь бы увидеть наконец дело своей жизни завершенным. «Мне, – говорил он, – важно иметь сотню экземпляров печати да себе 2–3 экземпляра». Митурич и Исаков переписали «Вестник» на литографический камень, и в феврале он был напечатан тиражом сто экземпляров.

«Вестник» представляет собой большой, сложенный вдвое лист некачественной бумаги. Там опубликовано стихотворение «Если я обращу человечество в часы...» и «Приказ Председателей земного шара». В этом приказе Король Времени обращается не к людям, а к планетам: «Чтобы старшие солнечные миры, с ниспадающим весом, Юпитер, Сатурн, Уран обращались по закону А, дабы их годичные времена переходили одно в другое по уравнению, построенному на основе тройки, как энного корня из числа дней». Далее приводится это уравнение. Подобный приказ был отдан и «младшим звездам», а завершался текст следующим образом: «Мы с удивлением видим, что солнца без несогласий и крика выполняют наши приказания. Мы, предземшары, предпочли бы мятеж и восстание, товарищ Солнце! Скучно на свете». Подписано было так – «Верно: Велимир Первый».

Несмотря на ошибки в формулах, допущенные Митуричем при переписывании, Хлебников был чрезвычайно рад этому изданию. У него появилась мысль сделать «Вестник» периодическим изданием, чтобы регулярно информировать человечество о своих достижениях. Митурич и Исаков старались изо всех сил и тут же приступили к выпуску «Вестника № 2». Как обычно, нужны были деньги, а денег ни у кого не было. Второй «Вестник» поэтому получился совсем жалкий: удалось напечатать всего двадцать пять экземпляров. Выглядел он в виде сложенной вдвое листовки. Там Хлебников опубликовал «Воззвание Председателей земного шара», написанное еще в 1917 году, и «Взор на 1923 год». Надо ли говорить, что эти публикации остались незамеченными.

Когда первый «Вестник» вышел, Хлебников, чтобы ознакомить с ним человечество, стал рассылать его по адресам. Первый экземпляр был послан в Астрахань родителям. Один экземпляр отправился Ф. Нансену с такой надписью: «Председателю земного шара Фритьофу Нансену от русских председателей Велимира Хлебникова и Петра Митурича». Митурич вспоминает: «У Велимира оказалось много адресов. „Вестник“ понесся во все стороны земли и, может быть, даже достиг дальних стран. Но ни одного отклика мы не получили».

Поняв, что таким кустарным способом ничего не сделаешь, Митурич стал вести переговоры с Государственным издательством. Ему удалось заключить договор на издание «Досок судьбы». Предполагалось, что эта работа будет выходить отдельными брошюрами, или «листами». Когда будет продан первый «лист», можно будет на вырученные деньги печатать второй «лист» и т. д. К сожалению, удалась только малая часть этой затеи. Вышло всего три «листа», причем Хлебников успел увидеть напечатанным лишь первый.

Это шестнадцатистраничное издание выглядело гораздо солиднее по сравнению с «Вестником»: типографская печать, тираж пятьсот экземпляров... Пробивали его друзья с большими сложностями. Однако в 1924 году типография, в которой печатались «Доски судьбы», была неожиданно закрыта. Все книги, в том числе двести экземпляров третьего «листа», сданы в макулатуру, а карточка Главлита с разрешением на печатание всего труда уничтожена.

В начале первого «листа» Хлебников говорит о своем замысле: «Я не выдумывал эти законы, я просто брал живые величины времени, стараясь раздеться донага от существующих учений, и смотрел, по какому закону эти величины переходят одна в другую, и строил уравнения, опираясь на опыт».

А в том «листе», который так и не был издан, Хлебников подводит итоги своим трудам: