попросил целых две порции) Джейн Бейкер сказала своему мужу:
— Твоя простуда усилилась. Ты слишком много работаешь, Джон Бейкер. И мало ешь для поддержания сил.
Бейкер с минуту виновато смотрел в тарелку, а потом пожал плечами:
— Могу я хотя бы иногда позволить себе отказаться от еды?
Ник, глядя на них, недоумевал, как люди с такими разными габаритами делят супружеское ложе. «Наверное, они очень изобретательны, — улыбнулся он про себя. — Сразу видно, что они довольны друг другом. Да и вообще это не моего ума дело».
— Да ты весь горишь!
Бейкер пожал плечами:
— Да нет… разве что самую малость.
— Ну вот что, никуда ты больше не пойдешь. На сегодня хватит.
— Дорогая, у меня в тюрьме заключенные, и если особой надобности присматривать за ними нет, то в еде и воде они
— Об этом может позаботиться и Ник, — решительно ответила она. — А ты отправляйся в постель. И не рассказывай мне про свою бессонницу, тебе это не поможет.
— Я не могу послать туда Ника, — вяло отбивался шериф. — Он глухонемой. А кроме того, у него нет на это прав.
— Ну так дай ему эти права, назначь его своим помощником.
— Но ведь он не местный житель.
— Я тебя не выдам, — Джейн была неумолима. Она встала и начала убирать со стола. — И ты сделаешь это прямо сейчас, Джон.
Вот так, меньше чем за двадцать четыре часа, Ник Андрос превратился из заключенного городской тюрьмы Шойо в помощника шерифа. Когда он уже собрался идти в контору, Бейкер спустился в холл. В своем поношенном банном халате он был похож на гигантское привидение. Казалось, он стеснялся того, что предстал в таком затрапезном виде.
— Я никогда бы не позволил ей так разговаривать со мной, — сконфуженно сказал он Нику, — никогда бы не пошел у нее на поводу, если бы не чувствовал себя так паршиво. Грудь словно тисками сдавило, а жарко так, как бывает на суматошной предпраздничной распродаже за два дня до Рождества. И сильная слабость.
Ник сочувственно кивнул.
— И с помощником сейчас проблема. Брэдли Кейд с женой переехали в Литл-Рок после того, как потеряли ребенка. Одна из этих страшных детских смертей. Я не осуждаю их за переезд.
Ник ткнул себя пальцем в грудь, а потом сделал успокаивающий жест, соединив большой и указательный палец в кольцо.
— Я тоже уверен, что все будет о’кей. Просто ты должен быть осторожен, слышишь? В третьем ящике моего стола лежит сорок пятый, но ты лучше не бери его. И ключи не бери. Понимаешь?
Ник кивнул.
— Старайся стоять так, чтобы они не могли дотянуться до тебя. Если кто-то прикинется больным, смотри не попадись на удочку. Это самый старый в мире трюк. Если же кто-то из них
Ник вынул из кармана блокнот и написал на листке:
Бейкер внимательно прочел это послание:
— Ты такой чудной, малыш. Откуда ты взялся? Как ты всего этого добился?
— Обязательно напиши, — сказал Бейкер. — Думаю, ты догадался, что я сообщил о тебе по связи.
Ник кивнул. Это была служебная обязанность шерифа. Но Ник был чист.
— Я попрошу Джейн позвонить в закусочную для водителей. Эти парни могут просто озвереть, если не получат свой ужин.
Ник написал на листке:
— Договорились. — Минуту поколебавшись, шериф добавил: — Спать будешь на койке в углу. Она жесткая, но чистая. Только помни, что нужно быть осторожным, Ник. Ты не сможешь позвать на помощь, если что-нибудь случится.
Ник кивнул и написал:
— Да, я верю, что ты справишься. Я бы вызвал кого-нибудь из города, если бы думал, что они смогут… — При виде входящей Джейн он осекся.
— Ты все еще мучаешь бедного мальчика? Дай же ему уйти, пока мой сумасшедший братец не вернулся и не выпустил их всех на волю.
Бейкер угрюмо усмехнулся:
— Думаю, сейчас он уже где-то в Теннесси. — Он сделал глубокий свистящий вдох и тут же зашелся в гулком мокром кашле. — Пожалуй, я пойду наверх и прилягу, Джейн.
— Я принесу тебе аспирин, чтобы сбить жар, — сказала она.
Поднимаясь по лестнице вслед за мужем, она оглянулась на Ника:
— Рада была познакомиться с тобой, Ник. Несмотря на все обстоятельства. Только будь осторожен, как он предупреждал.
Ник поклонился, и она в ответ сделала легкий реверанс. Ему показалось, что в ее глазах стояли слезы.
Через полчаса после возвращения Ника в тюрьму появился прыщавый любопытный мальчишка в грязной куртке разносчика. Он принес три подноса с едой для арестованных. Ник жестом показал ему поставить подносы на койку, а потом нацарапал на листке бумаги:
Мальчишка вчитывался в записку с таким вниманием, словно был первокурсником, штудирующим «Моби Дика».
— Конечно, — ответил он. — У шерифа есть свой счет. А ты что, в самом деле не можешь говорить?
Ник кивнул.
— Хреново, — сказал мальчишка и заторопился к выходу, будто боялся этим заразиться.
Ник брал подносы по одному и с помощью швабры пропихивал их в камеры сквозь щель над полом.
Он поднял голову и успел прочесть по губам Майкла Чилдресса обрывок фразы:
— …ну не вонючий ли ублюдок?
Улыбнувшись, Ник издевательски показал ему средний палец.
— Я научу тебя, как пальцами-то размахивать, болван, — произнес Чилдресс с мерзкой ухмылкой. — Вот только выберусь отсюда и…
Ник повернулся к нему спиной, не дожидаясь конца фразы.
Вернувшись в кабинет Бейкера, он уселся на его место, раскрыл блокнот, подумал немного и вывел вверху страницы: ИСТОРИЯ ЖИЗНИ НИКА АНДРОСА.
Он прервался, улыбаясь собственным мыслям. Ему приходилось бывать в некоторых необычных местах, но даже в самых невероятных фантазиях он не мог предположить, что когда-нибудь ему доведется сидеть в кабинете шерифа на правах его помощника, в чьем ведении находятся три арестанта, которые накануне избили его самого, и излагать историю своей жизни. Но уже через минуту он вновь принялся писать:
