через заднюю дверь! Я догоню этого ублюдка!
Он добежал до «конни», скользнул за руль и только успел вспомнить, что ключи зажигания остались в кармане Шпока, как полицейский завопил:
— Стой! Стой, или я буду стрелять!
Ллойд повиновался. После обследования лица Шпока, подвергшегося радикальному хирургическому вмешательству, сразу стало ясно, что он вот-вот отдаст концы.
— Боже мой, — пробормотал Ллойд несчастным голосом, когда второй полицейский приставил к его голове огромный пистолет, а первый надел наручники.
— Давай на заднее сиденье, счастливчик.
На крыльце показался хозяин в фирменной кепке. В руках он все еще сжимал двустволку.
— Он застрелил Билла Марксона! — кричал он каким-то высоким, неестественным голосом. — А второй — миссис Сторм! Сволочи! Я того, второго, застрелил! Он превратился в падаль! Я и другого с удовольствием пристрелю, если вы, ребята, отойдете в сторону!
— Успокойся, Поп, — сказал один из полицейских. — Комедия окончена.
— Я пристрелю его на месте! — не унимался старик. — Я прикончу его! — Затем он наклонился вперед, как английский дворецкий, делающий поклон, и его вырвало прямо на ботинки.
— Слушайте, ребята, спрячьте меня подальше от этого типа, — сказал Ллойд. — По-моему, он просто спятил.
— А это ты получил, когда выходил из магазина, счастливчик, — проговорил полицейский, который первым остановил его. Ствол его пистолета описал круг и, сверкнув на солнце, опустился на голову Ллойда Хенрида. Он пришел в себя только к вечеру в апачском тюремном изоляторе.
Глава 17
Старки стоял перед вторым монитором, пристально глядя на техника второго класса Фрэнка Д. Брюса. В последний раз мы видели его, когда он сидел, уткнувшись лицом в тарелку с супом. С тех пор ничего не изменилось, разве что окончательно подтвердилось, что это точно Брюс. Полный порядок, все на своих местах, черт возьми.
Заложив руки за спину, задумчиво, как генерал, осматривающий войска, к примеру, генерал Першинг, кумир его детства, Старки перешел к четвертому монитору, где ситуация немного улучшилась. Мертвый доктор Эммануил Эзвик но-прежнему лежал на полу, но центрифуга остановилась. Вчера вечером в 19.40 из центрифуги поползли тонкие струйки дыма. В 19.55 звуковые датчики в лаборатории Эзвика зафиксировали некий звук вроде
Старки размышлял обо всем этом, когда у него за спиной раздался настойчивый сигнал вызова. Он был похож на звук, который издавала при последнем издыхании центрифуга: ронк-ронк-ронк.
Он подошел к переговорному устройству и нажал кнопку, отключая сигнал вызова:
— Да, Лен.
— Билли, я получил срочное сообщение от одного из наших подразделений в Сайп-Спрингс, штат Техас. Это почти в четырехстах милях от Арнетта. Они настаивают, что им нужно поговорить с тобой. Это решение командования.
— А что там стряслось, Лен? — спросил он спокойно. Впрочем, за последние десять часов он принял больше шестнадцати таблеток «оглушина» и в общем чувствовал себя неплохо. Никаких признаков «ронк».
— Пресса.
— О Господи. — Старки произнес это по-прежнему ровным тоном. — Соедини меня с ними.
В трубке раздался чей-то голос, но из-за приглушенного рокота помех слов разобрать было невозможно.
— Подожди минуту, — сказал Лен.
Постепенно линия очистилась от помех.
— …«Лев», группа «Лев», как слышно, база «Блю»? Вы слышите нас? Раз… два… три… четыре… это группа «Лев»…
— Слышу вас, группа «Лев», — ответил Старки. — Говорит база «Блю-один».
— Кодовое название проблемы в журнале происшествий — «цветочный горшок», — пролязгал металлический голос. — Повторите. «Цветочный горшок».
— Да знаю я, что означает этот хренов «цветочный горшок», — сказал Старки. — Что у вас случилось?
Лязгающий голос из Сайп-Спрингс говорил минут пять без остановки. Старки подумал, что ситуация сама по себе не так уж важна, так как еще два дня назад компьютер предупредил, что до конца июня нечто подобное должно произойти с вероятностью восемьдесят восемь процентов. Детали значения уже не имели. Если у вещи две штанины и петли для ремня, это, без сомнения, брюки. И какая разница, какого они цвета.
Некий врач из Сайп-Спрингс высказал несколько толковых догадок, а репортеры из «Хьюстон дейли» увязали происходящее в Сайп-Спрингс с тем, что уже произошло в Арнетте, Вероне, Коммерс-Сити и в городке Поллистоне, штат Канзас. Это были как раз те населенные пункты, где дела шли так плохо, что туда были посланы войска для введения карантина. В компьютере же к тому времени накопилась информация еще о двадцати пяти городах в десяти штатах, где появились первые признаки проекта «Блю».
Так что ситуация в Сайп-Спрингс не имела особого значения, поскольку не была уникальной. Арнетт еще давал им этот неповторимый шанс — вернее, может быть, давал, — и они упустили его. По-настоящему важным было то, что «ситуация», похоже, будет в конце концов изложена не на одних лишь желтых армейских информационных листиках. Будет, если только он, Старки, ничего не предпримет. Он еще не решил, как ему поступить. Но когда лязгающий голос смолк, Старки понял, что решение все же у него созрело. И возможно, целых двадцать лет назад.
Ну вот дошло и до важного. И важным был не сам факт болезни и не то, каким образом была пробита брешь в Атлантическом блоке; им придется запустить весь защитный механизм в менее благоприятных условиях — в Стовингтоне, штат Вермонт. Не имел важности и тот факт, что проект «Блю», крадучись, расползался по стране под видом обыкновенной простуды.
— Что действительно важно…
— Повторите, база «Блю-один», — проговорили обеспокоенно на другом конце провода. — Мы не расслышали.
Действительно важным было то, что прискорбный инцидент вообще произошел. Старки погрузился в события двадцатидвухлетней давности. Шел 1968 год. Он был в офицерском клубе в Сан-Диего, когда сообщили о Колли и о том, что случилось в Ми-Лей-Фор. Старки тогда играл в покер с четырьмя другими офицерами, двое из которых теперь сидели в генеральном штабе. Они сразу забыли об игре, совершенно
