Бастиан взобрался на самую верхушку большого купола. Стоя наверху, он огляделся вокруг — и в этот миг впервые увидел далеко-далеко на горизонте сказочно мерцающую в лунном свете Башню Слоновой Кости.

Он вынул из кармана камень Аль Цахир — тот мягко светился. Бастиан вызвал в памяти слова надписи на дверях библиотеки в Амарганте:

Затем высоко поднял камень и крикнул:

— Рихац Ла!

Сразу сверкнула вспышка, такая яркая, что звёздное небо поблекло, а темное космическое пространство за ним озарилось светом. И этим пространством был школьный чердак с почерневшими от старости толстыми балками. Потом всё исчезло. Свечение на сто лет излучилось в одно мгновение. Аль Цахир исчез без следа. Всем, и самому Бастиану, пришлось подождать, пока глаза снова привыкнут к слабому свету месяца и звезд.

Потрясенные видением, все в молчании собрались в большом учебном зале. Последним пришел Бастиан. Монахи Познания и трое Глубоко Мыслящих поднялись со своих мест и поклонились ему до земли.

— Нет слов, — сказал Ширкри, — которыми я мог бы отблагодарить тебя за озарение, Великий Всезнай. Ибо я увидел на этом таинственном чердаке существо одного со мной вида: орла.

— Ты заблуждаешься, Ширкри, — мягко улыбаясь, возразила ему Ушту, Мать Предчувствия, с совиным лицом, — я видела ясно, что это была сова.

— Вы оба заблуждаетесь, — вмешался в разговор Йизипу, сверкая глазами, — существо это сродни мне. Это была лиса.

Ширкри заклинающе поднял вверх руки.

— Ну, вот мы и снова там, где были, — сказал он. — Только ты один можешь ответить нам и на этот вопрос, Великий Всезнай. Кто из нас троих прав?

Бастиан холодно усмехнулся:

— Все трое.

— Дай нам время, чтобы понять твой ответ, — попросила Ушту.

— Хорошо, — ответил Бастиан. — Столько времени, сколько пожелаете. Потому что теперь мы вас покидаем.

На лицах Монахов Познания и троих Глубоко Мыслящих отразилось разочарование, но Бастиан равнодушно отклонил их настойчивые просьбы остаться у них надолго, а лучше всего навсегда.

И тогда Бастиана вместе с двумя учениками проводили до ворот, а летучие посланцы перенесли их обратно в палаточный город.

В ту ночь в Звёздном Монастыре Гигаме произошла первая серьезная и принципиальная размолвка между тремя Глубоко Мыслящими, которая много лет спустя привела к тому, что братство распалось, и Ушту, Мать Предчувствия, Ширкри, Отец Видения, и Йизипу, Сын Разума, основали каждый свой собственный монастырь. Но это другая история, и должна быть рассказана в другой раз.

А Бастиан с этой ночи потерял все воспоминания о том, что когда-то ходил в школу. И чердак, и даже украденная книга в шелковом переплете медно-красного цвета исчезли из его памяти. Он больше не задавал себе вопроса, как вообще попал в Фантазию.

Посланные вперед разведчики вернулись в лагерь и сообщили, что Башня Слоновой Кости уже совсем близко. За два, ну, самое большее, за три дня быстрого марша можно до неё дойти.

Но Бастиан, казалось, был в нерешительности. Он чаще позволял останавливаться на привал, а потом вдруг поспешно отправлялся в путь. Никто во всём караване не понимал причины этого, но никто, разумеется, и не решался его спрашивать. После своего великого деяния в Звёздном Монастыре он стал недоступен даже для Ксайды. По лагерю распространялись всевозможные догадки, делались различные предположения, но большинство спутников охотно подчинялись его противоречивым приказам. Великая мудрость — считали они — часто кажется обыкновенным созданиям необъяснимой. Атрейо и Фалькор тоже больше не понимали поведения Бастиана. Происшествие в Звёздном Монастыре было выше их разумения. Но это только увеличивало их тревогу за него.

В душе Бастиана боролись два чувства, и ни одно из них он не мог подавить. Он жаждал встречи с Лунитой. Теперь он был известен и уважаем во всей Фантазии и мог относиться к ней как равный. Но в то же время он боялся, что она потребует вернуть АУРИН. Что тогда? А что если она попытается отослать его назад, в тот мир, о котором он теперь уже почти ничего не знает? Он не желал возвращаться! И он хотел оставить Драгоценность у себя! А потом ему приходило в голову, что она ведь вовсе и не говорила, что попросит АУРИН обратно. Может, она оставит его Бастиану, насколько он захочет. А может, она его вообще подарила, и теперь Знак принадлежит ему навеки. В такие минуты он не мог дождаться, когда её увидит. Он подгонял шествие, чтобы побыстрее оказаться у неё. Но вскоре его снова охватывали сомнения, и тогда он приказывал сделать привал, чтобы поразмыслить над тем, что же его ждет.

Так, постоянно сменяя суетливый быстрый марш многочасовыми привалами, они, наконец, добрались до внешней границы знаменитого Лабиринта — широкой долины, которая по сути была одним большим цветником со множеством переплетающихся тропинок и дорожек. На горизонте, на фоне мерцающего золотом вечернего неба, сияла волшебной белизной Башня Слоновой Кости.

Всё фантастическое шествие вместе с Бастианом замерло в благоговейном молчании, наслаждаясь неописуемой красотой этого зрелища. Даже на лице Ксайды появилось доселе невиданное выражение удивления, правда, оно скоро исчезло. Атрейо и Фалькор, стоявшие позади всех, вспомнили, что, когда они были здесь в последний раз, Лабиринт, изъеденный смертельной болезнью Ничто, выглядел совсем иначе. Теперь он казался гораздо ярче и прекраснее, чем когда-либо раньше.

Бастиан решил в этот день дальше не идти, и поэтому разбили лагерь на ночь. Он выслал вперед нескольких послов, которые должны были передать Луните привет и возвестить ей о том, что на следующий день он намерен прибыть в Башню Слоновой Кости. Затем прилег в своем шатре и попытался уснуть. Но всё ворочался с боку на бок: его не оставляла тревога. Он и не подозревал, что эта ночь станет худшей его ночью в Фантазии ещё и по другой причине.

Около полуночи он, наконец, погрузился в неглубокий беспокойный сон, как вдруг его напугал взволнованный шепот перед входом в шатер. Он поднялся и вышел.

— Что случилось? — строго спросил он.

— Вот этот посол, — ответил Иллуан, синий Джинн, — утверждает, что должен передать тебе столь важное известие, что не может ждать до утра.

Посол, которого Иллуан поднял вверх за воротник, был маленький Быстрячок, существо, похожее на кролика, но с очень ярким оперением вместо меха. Быстрячки — одни из самых быстрых бегунов во всей Фантазии и могут преодолевать чудовищные расстояния с такой скоростью, что их самих при этом практически не разглядеть, можно только заметить вихрящийся след пыли. Именно из-за этой особенности Быстрячок и был выбран послом. Он пробежал всё расстояние до Башни Слоновой Кости и обратно и всё ещё не мог отдышаться, когда Джинн поставил его перед Бастианом.

— Прости меня, господин, — запыхавшись, проговорил Быстрячок и несколько раз низко поклонился, — прости, что я отважился нарушить твой покой, но ты бы по праву на меня разгневался, если бы я этого не сделал.

Девочки Императрицы нет в Башне Слоновой Кости, с незапамятных времен нет, и никому не известно, где она пребывает.

Вдруг Бастиан почувствовал внутри себя пустоту и холод.