— А как это началось?
— Бедствие, прошедшее по обоим мирам, — ответила Девочка Императрица, — имело двойное происхождение. Теперь всё извратилось, став своею противоположностью: то, что делало зрячим, ослепляет, а то, что могло создать новое, ведет к уничтожению. Спасение — в человеческих детях. Должен прийти один, один-единственный, и дать мне новое имя. И он придёт.
Атрейо молчал.
— Теперь ты понимаешь, Атрейо, — спросила Девочка Императрица, — почему я должна была так много поручить тебе? Только история, полная приключений, чудес и опасностей могла привести нашего спасителя ко мне. И это была твоя история.
Атрейо сидел, погруженный в глубокие раздумья. Наконец он кивнул.
— Теперь я понимаю, Златоглазая Повелительница Желаний. Благодарю тебя за то, что ты выбрала меня. Прости мне мой гнев.
— Ты не мог всего этого знать, — кротко сказала она, — и это тоже было необходимо.
Атрейо кивнул снова, и, помолчав, сказал:
— Но я очень устал.
— Ты сделал всё, что требовалось. Хочешь отдохнуть?
— Ещё нет. Сперва я хотел бы пережить счастливый конец моей истории. Если всё так, как ты сказала, и если я выполнил моё задание, то почему тогда спаситель ещё не тут? Чего ещё он ждет?
— Да, — тихо промолвила Девочка Императрица, — чего же он ждет?
Бастиан почувствовал, что от волнения у него вспотели ладони.
— Я же не могу, — сказал он, — я даже не знаю, что мне нужно сделать. А может и имя, которое мне пришло на ум, совсем не то.
— Можно тебя ещё спросить? — начал Атрейо.
Она улыбнулась и кивнула.
— Почему ты выздоровеешь, только когда получишь новое имя?
— Только верное имя придает всем существам и вещам реальность, — сказала Девочка Императрица. — Неверное имя делает всё нереальным. От этого и происходит ложь.
— Может быть, спаситель ещё не знает правильного имени, которое он должен тебе дать.
— Нет, — ответила она, — он знает его.
И они вновь замолчали.
— Да, — сказал Бастиан, — я его знаю. Я узнал его, как только тебя увидел. Но я не знаю, что мне надо делать.
Атрейо посмотрел на Девочку Императрицу.
— Может быть, он хочет прийти, просто не знает, как это сделать?
— Ему ничего не надо делать, — ответила она, — только назвать меня моим новым именем, которое знает только он. Этого будет достаточно.
Сердце Бастиана бешено забилось. Может, просто попробовать? А если не получится? А вдруг он ошибается? А если они говорят вовсе не о нём, а совсем о другом спасителе? Откуда ему знать, что они действительно имеют в виду его?
— Неужели, — снова заговорил Атрейо, — он всё ещё не понимает, что речь идет о нём, а не о ком-то другом?
— Нет, — сказала Девочка Императрица, — он не может быть таким глупым. Ведь он получил уже столько знаков.
— Я попробую! — сказал Бастиан. Но слова застыли у него на губах. Что, если и в самом деле получится? Тогда он каким-то образом окажется в Фантазии. Но как? Может быть, ему придется выдержать какое-нибудь превращение. В кого он превратится? Может, будет больно или он лишится сознания? И вообще, хочет ли он в Фантазию? Он хотел к Атрейо и Девочке Императрице, но он вовсе не хотел ко всем этим чудищам, которых
— Может быть, — предположил Атрейо, — ему не хватает мужества?
— Мужества? — переспросила Девочка Императрица. — Разве нужно мужество, чтобы произнести моё имя?
— Тогда, — сказал Атрейо, — я знаю только одну причину, которая может его удерживать.
— Какую?
Атрейо не сразу решился ответить.
— Он просто не хочет. Он не заботится ни о тебе, ни о Фантазии. Мы ему безразличны.
Девочка Императрица посмотрела на Атрейо с удивлением.
— Нет! Нет! — вскричал Бастиан. — Вы не должны так думать! Это совсем не так! Ну пожалуйста, пожалуйста, не думайте так обо мне! Вы меня слышите? Атрейо, это не так!
— Он обещал мне прийти, — сказала Девочка Императрица, — я прочла это в его глазах.
— Да, верно, — крикнул Бастиан, — я сейчас приду, мне нужно только ещё раз всё хорошенько обдумать. Это не так просто.
Атрейо опустил голову, и они снова долго ждали молча. Но спаситель не появлялся. И не было ни малейшего признака, что он появится.
Бастиан представил, как это будет, если он вдруг возникнет перед ними — толстый, с кривыми ногами и бледным лицом. Он прямо видел разочарование на лице Девочки Императрицы, когда она обратится к нему:
«А
Атрейо, может быть, даже засмеется.
Представив всё это, Бастиан покраснел от стыда. Конечно, они ждут героя, принца или кого-нибудь ещё в этом роде. Ему нельзя показываться. Это совершенно невозможно. Он бы стерпел что угодно, только не это!
Когда Девочка Императрица подняла наконец глаза, выражение её лица изменилось. Атрейо чуть не испугался величия и строгости её взгляда. И он знал, где видел такое выражение до этого: у сфинксов!
— У меня осталось ещё одно средство, — сказала она, — но я использую его с неохотой. Я бы не хотела, чтобы он принуждал меня к этому.
— Какое средство? — шепотом спросил Атрейо.
— Знает он это или нет, но он уже принадлежит Бесконечной истории. Теперь он не может, не должен возвращаться. Он дал мне обещание и должен его выполнить. Но одной мне с этим не справиться.
— Кто во всей Фантазии, — воскликнул Атрейо, — осилит то, чего не можешь ты?
— Только одно существо, — ответила она, — и то, если захочет. Старик с Блуждающей Горы.
Атрейо посмотрел на Девочку Императрицу в крайнем изумлении.
— Старик с Блуждающей Горы? — повторил он, останавливаясь на каждом слове. — Ты хочешь сказать, что он существует?
— А ты в этом сомневаешься?
