ночи. Джи-Джи напряженно вслушивался, стараясь уловить признаки жизни в фургоне. Сердце его учащенно билось. Казалось, им будет сопутствовать успех… Затем треск расщепляемого дерева повторился.

«Что делает там этот тупой ублюдок?» — подумал Джи-Джи, кусающий суставы пальцев, чтобы не рассмеяться. Он услышал слабое треньканье бусинок входной занавеси в хижине. Затем наступил момент, когда все, казалось, затаило дыхание в ожидании: ночной воздух, постройки вокруг них, трава под ногами. Потом раздался грохот, как будто что-то рухнуло на пол. Стекло треснуло и вывалилось наружу.

Джи-Джи услышал внутри фургона сонный женский голос.

«Поспеши, ты, идиот! — подумал он в возбуждении. — Господи, поспеши!»

Если грохота больше не будет, все будет в порядке, подумал он… И как по команде, раздался еще более громкий грохот, словно опрокинулась вереница стеклянных статуй. Из фургона Шелис прозвучал голос, не похоже было, что женщина только что проснулась.

— Кто там? — спросила она резко.

В фургоне послышались шаги. Джи-Джи вскочил и побежал. Он забыл подать знак Рафшоду, прокричав совой. Огибая хижину прорицательницы, увидел, как из занавешенного входа выскочил Рафшод. Он прижимал к груди узел. Дело было сделано. Они мчались вдвоем, гогоча как сумасшедшие. Отбежав на безопасную дистанцию, остановились, чтобы понаблюдать за светом, зажегшимся в хижине.

— Черт, бежим! — прошептал Рафшод.

Они снова помчались к своему шатру.

Дупи еще спал на карточном столе, по-прежнему пребывая в возбужденном состоянии. Джи-Джи схватил бутылку, стоявшую на груди Дупи, и разбил ее о деревянную поверхность стола рядом с головой спящего. Звон бьющегося стекла разнесся по гостиной, и они побежали спасаться в комнату Джи-Джи. Дупи чихнул, но не пошевелился.

Рафшод зажег две свечи и бережно положил узел на подушку Джи-Джи. Огоньки свечей отражались в хрустальном шаре, как два желтых глаза. Рафшод провел рукой по его поверхности.

— Чего ты так шумел? — спросил Джи-Джи.

— Не знал, что она заколачивает это место на ночь, — сказал Рафшод, постукивая пальцами по стеклу. — Пришлось срывать доски. Понимаешь, я опрокинул пару полок. Как включить эту штуку? — Он положил на шар ладони, и тот внезапно засветился белым светом. — Вот так! Ха! Глянь на нее. Она проснулась…

Рафшод хихикнул. В шаре появилась прорицательница. Она осматривала беспорядок в своей хижине с фонарем в руке. Деревянные доски лежали на полу у двери. Сквозь дверной проем виднелись разбросанные по земле книги. Лицо прорицательницы окаменело. Она сняла матерчатый чехол с фальшивого хрустального шара и, казалось не заметив подмены, убрала чехол. Джи-Джи и Рафшод обменялись торжествующими взглядами.

— Подождем, когда она будет принимать ванну, — шепнул Рафшод. — Поглядим на ее лобок. Вот это да. Надо было давно стащить эту штуку.

Джи-Джи подумал про себя, что они с Рафом подружатся.

Джи-Джи и Рафшод продолжали наблюдать за Шелис и после восхода солнца. Хрустальный шар освещал маленькую комнату Джейми мелькавшими бликами. Шелис занялась восстановлением хижины от нанесенного ущерба, ее ярость подчеркивало преднамеренное спокойствие движений.

— Прошло немного времени, прежде чем ее постигло возмездие, — комментировал Рафшод. — Она не привыкла к этому. Выглядит так, словно забыла, как чувствуют себя в таком состоянии. Много берет на себя в последние несколько лет. Слишком много знает обо всем, за что берутся люди. За всем наблюдает через этот шар, понимаешь. Она полагает, что Пайло нуждаются в ней больше, чем в ком-либо другом, просто из-за того, что она смотрит за всем со стороны. Теперь мы ее проучили! Сегодня ей придется весь день любоваться на мои яйца!

Поскольку Шелис вроде собиралась смотреть в ближайшее время в фальшивый хрустальный шар, Рафшод поднялся, чтобы уйти.

— Я могу воспользоваться этим? — спросил Джи-Джи, указывая на украденный шар.

— Да, почему же нет, ты ведь помогал его достать. Но если она разденется, то позови меня, хорошо?

— Ладно, приятель. — Джи-Джи понаблюдал за прорицательницей еще немного, пока к ней не пришла помогать в уборке хижины дородная цыганка. Он спрятал шар под одеяло, когда услышал шум и гомон в гостиной.

Выйдя из комнаты, Джи-Джи едва удержался от крика. Прямо у его двери стоял Гоши, глядя ему прямо в глаза взглядом сумчатого животного. Сначала моргал его левый глаз, потом правый. Было что-то угрожающее и сюрреалистичное в этой картине. Джи-Джи съежился.

Гоши повернулся направо и стал что-то высматривать в коридоре. Джи-Джи секунду понаблюдал за ним, затем осторожно отошел в сторону.

В чем дело, черт возьми? — гадал он. Затем, вспомнив о том, что разбил бутылку у головы Дупи, подумал, не было ли появление Гоши неким предупреждением? Но Джи-Джи не был уверен в этом. И, оглянувшись через плечо на Гоши, все еще пристально смотревшего на участок голой стены, он решил, что и Гоши тоже не был в этом уверен.

Поздним утром клоуны собрались на последнюю репетицию перед шоу. Гонко начал разговор с подбадривания клоунов, чтобы привести их в рабочее состояние, но клоуны, с которыми он работал, были настроены неадекватно, и наставление растянулось во времени. Ему удалось добиться лишь внимания клоунов, что само по себе не являлось большим достижением. Все были На месте, кроме ученика, которого Гонко не ожидал увидеть в ближайшее время. Видимо, ученик слонялся где-то на Аллее интермедий, но уволенные исполнители долго не протягивают. Что решит с ним делать цирк, Гонко не касалось.

Он проверил карманные часы. Оставался час до того, как начнут собираться трюкачи. Их было сегодня немного. На этот раз они приехали с той или иной местной ярмарки Нового Южного Уэльса, с одного из тех мероприятий, где, вдыхая запах коровьих лепешек, бродят люди, где у них крадут бумажники и где они наблюдают за дошкольной пальчиковой живописью. Для этих тварей наступил красный день календаря. Их, без дураков, будут развлекать сегодня.

Гонко скосил глаза на своих подчиненных. Новый парень Джи-Джи прятался за спинами группы, стараясь казаться незаметным. Он выглядел робким, запуганным, явно пасовал. Несомненно, пока он новичок, его ожидают разного рода неприятности, и это хорошо. Гонко нравилось наблюдать за вызреванием личности. Поскольку Джи-Джи вошел в коллектив, проблем с ним не было. Ученик же был бесполезен и как исполнитель, и как коллега. Последнее было не менее важным — в цирке бывали нешуточные конфликты.

Перед репетицией Гонко предпринял обычную утреннюю прогулку мимо хижины Шелис, с удовлетворением наблюдая разгром помещения и удрученность прорицательницы. Он понял, что Рафшод сделал что-то клевое, но не знал, что именно. Шелис искусна во лжи, с ее телепатией и прочими вещами. Она заметила, как Гонко проходил мимо, и подошла, чтобы потребовать объяснений. К счастью, она была слишком возбуждена, чтобы догадаться о том, что произошло.

Гонко перед вступительной беседой отвел Рафшода в сторону, выяснил подоплеку произошедшего и с удовольствием узнал, что в афере принимал участие Джи-Джи. Он увеличил премию до двух кисетов, и Раф поделился добычей с новым парнем. Эти ребята согревали Гонко душу.

Теперь пора приступить к делу.

— Слушайте. Заткните свои пасти! — рявкнул он на клоунов.

В это время Дупи прочищал ухо Гоши ватным тампоном, а Гоши что-то щебетал. Однако они,