случае не сработает, но ведь мы здесь не для того, чтобы сводить счеты друг с другом. Пользуйся порошком экономно, береги его. Никогда не знаешь, когда придется выпутываться из затруднительного положения. Или просыпаться с еще худшей болью, чем ты чувствовал только что.

Уинстон встал. Видимо, у него были срочные дела. В двери он задержался.

— Считай это, — сказал он, не поворачивая лица к Джейми, — просьбой, требующей однозначного ответа «да». Просто не позволяй, чтобы тебя заносило. И не бойся, боль полностью уйдет, возможно, через три дня. Краска для лица довольно серьезная штука, как ты убедился.

Уинстон ушел.

— Краска для лица? — переспросил Джейми, и затем его пробрало. — Мистическая фигня… Уинстон! — воскликнул он. — Что случилось вчера, черт возьми?

Но Уинстон не вернулся.

«Что случилось?» — постарался вспомнить Джейми. После того как Уинстон наложил краску на его лицо, вчерашний день представлялся ему, главным образом, в неясных картинках. Осталось живое воспоминание о его настроении — злобе, торжествующей злобе, полностью подвластной любому его импульсу. «Я стал кем-то еще, — подумал он, и эта мысль обдала его таким холодом, что он натянул одеяло на плечи. — Я тоже участвовал в этом, я совершенно потерял контроль над собой».

Затем он вспомнил о Курте Пайло, о том, как, подобно грозовой туче, сверкали исподлобья его глаза. Джейми закрыл глаза и охнул. Он опять почувствовал себя плохо.

«Я — участник… поэтому… эти чертовы несчастья…»

Мало того. Теперь у него развеивались приглушенные сомнения в правдивости рассказа предсказательницы о невероятных вещах, в которые его убеждали поверить. Все оказалось правдой. После событий вчерашнего дня он не сомневался в том, что его испытывали. Он стал участником цирка.

Сейчас, предположил Джейми, возможно, подходящее время, чтобы использовать порошок. Трясущимися руками он отсыпал немного порошка в глиняную чашку, которую Уинстон оставил радом с носилками. Нашел коробку спичек и расплавил кристаллы в серебряную жидкость.

— Пожалуйста, — прошептал Джейми, — позволь мне поспать еще немного. — Он вылил содержимое в чашку, выпил, поставил чашку на место, и, едва лег, как его просьба была выполнена.

Прошел и этот день. Было ли это действие порошка или что-либо еще, Джейми проспал до наступления темноты. Его никто не пытался разбудить. Наконец чья-то рука нетерпеливо потянула его за плечо. Осоловевший ото сна и едва способный связать одну с другой две мысли, он глядел на силуэт в шляпе с тремя зубцами и серебряными колокольчиками, которые тихо тренькали у его постели. Это был клоун. На благословенный миг Джейми показалось, что он вернулся в Новую ферму, и он гадал, что делает клоун в его спальне, но этот миг быстро улетучился.

— Эй, Джи-Джи, — сказал Рафшод возбужденным шепотом. — Просыпайся, просыпайся!

Джейми сел и протер глаза:

— А? Что случилось?

— Пойдем со мной. Это важно. Наложи краску на лицо. Без нее ты выглядишь дохлым цыпленком.

Грубо, но справедливо, подумал Джейми. Он вспомнил предупреждение Уинстона относительно участия в авантюрах Рафшода, но в полусонном состоянии не мог на него правильно прореагировать. Он слышал, как Рафшод что-то ищет в темноте.

— Ага! — произнес Рафшод и уселся на грудь Джейми, заставив его лечь. Затем быстро покрыл щеки Джейми маслянистой белой краской.

— Погоди секунду, — попросил Джейми. — Отстань от меня, черт возьми. Я наложу краску сам.

Рафшод спрыгнул с него, как попрыгунчик. Он принес ручное зеркало и зажигалку. Щелкнул ею, оставив Джейми наедине с его отражением. Краска покрывала лишь половину его лица, но этого было достаточно. Им мгновенно овладело легкомыслие, и улетучился всякий страх.

Джи-Джи схватил Рафшода за воротник и притянул к себе.

— Если ты еще придешь и разбудишь меня, — медленно прошептал он, — я убью тебя к чертовой матери. Понял? Убью к чертовой матепи.

Рафшод ухмыльнулся и провел пальцем по лбу Джи-Джи.

— Ты покрыл краской не все лицо, — заметил он.

Джи-Джи вскочил и бросился на него. Рафшод легко увернулся и пнул его в живот.

— Ты покрыл краской не все лицо, — повторил он.

— Хорошо, хватит! — воскликнул Джи-Джи.

— Ш-ш-ша… — скорчил гримасу Рафшод. — Тише! Мы нарушаем правила. Завтра представление. Накануне нельзя предпринимать никаких уверток. Таково правило. Пойдем, ты еще не проснулся?

— Куда пойдем? — спросил Джейми, обретая спокойствие и отмечая, что готов подчиняться Рафшоду.

Тот придвинулся ближе и ухмыльнулся:

— Ты знаком с прорицательницей?

Джи-Джи кивнул.

— Нам нужно разделаться с ней. Нужно проучить ее. И как раз перед представлением! — хихикнул Рафшод. — Она так обозлилась на нас.

Джи-Джи подумал и решил, что эта идея ему нравится.

Рафшод подобрал что-то, поставленное им на пол, когда будил Джейми. Он бережно, одной рукой, прижал вещь к груди, сделав Джи-Джи знак другой рукой следовать за ним. Они прокрались к гостиной, где Рафшод остановился и жестом показал, что надо сохранять тишину. Он указал на стол, на котором спал Дупи с порожней бутылкой, стоявшей у него на груди. Когда они проходили на цыпочках мимо, Дупи промямлил во сне:

— Нет… Не пихай ее, Гоши… не смешно…

Джи-Джи остановился послушать.

— Гоши пихал… по всему городу… еще два раза в больном месте… мучил ее в больном месте, Гоши…

«Гребаные мечтатели», — подумал Джи-Джи с отвращением, хотя и не знал почему. Он догнал Рафшода, и вдвоем они пошли по травянистым аллеям, протаптывая тропу среди карнавальных построек. На игровых площадках господствовала могильная тишина. Джи-Джи обнаружил, что при должном настрое он вполне мог двигаться скрытно, не выдавая себя ни одним хрустом сустава или шуршанием клоунских штанов.

Вскоре в поле зрения показалась хижина прорицательницы. Ее фургон никак не освещался. Рафшод встал на колени и снял тряпку, в которую была завернута его вещь. Он щелкнул зажигалкой и показал Джи-Джи, что у него было. Это был хрустальный шар. Джи-Джи присел рядом.

— Ш-ш-ша. Смотри. — Рафшод держал над шаром руку, как это проделывала прорицательница со своим хрустальным шаром. При свете крохотного язычка пламени в шаре появилось изображение мошонки с двумя яйцами. — Мои, — объяснил Рафшод. — Это все, что она сможет наблюдать весь день. — Он начал хихикать, но смог сдержаться. — Нам нужно стащить ее шар и заменить его этим.

Джи-Джи осмотрел тропу в обоих направлениях. Никого не было видно, но во тьму заползал первый свет зари.

— Там спят, — прошептал Рафшод, указывая на фургон. — Наблюдай за ее дверью. Если выйдет, подай знак криком совы. Ладно? Тогда беги.

Джи-Джи кивнул в знак согласия. Он подполз к двери фургона и стал ждать, присев недалеко от крыльца. Он слышал, как давился Рафшод, пытаясь сдержать смех. На минуту установилась полная тишина. Она была грубо оборвана треском расщеплявшегося дерева, прозвучавшим непристойно громко в тишине