Взяв соломенную шляпу и легкий хлыст, Хелена покинула дом через двойные двери гостиной, вышла на террасу и легко сбежала по ступенькам. Потом пересекла лужайку и направилась к тропинке, которая шла по берегу речушки, служившей границей между двумя имениями. Как и сказала миссис Вейнрайт, дорога оказалась приятной. На одной стороне тропинки огромные ивы свешивали свои только что распустившиеся ветви в воду, а с другой стороны живая изгородь из розоватого бука отгораживала огороды и грядки лечебных трав. Хотя была только середина апреля, воздух был прозрачный и приятно теплый. Задумчиво бредя по солнцу, Хелена наслаждалась окружающей ее красотой: огромными скоплениями нарциссов, украшавших заросшие травой берега реки, и восхитительными пучками первоцветов, фиалок и чистотела, укрывавшихся между корнями деревьев. Она остановилась и с трепетом наблюдала за парой лебедей, горделиво проплывших мимо нее, а затем громко рассмеялась при виде шумного семейства уток, толкавших друг друга, чтобы занять место у берега.

Именно такое имение ей всегда хотелось иметь, и она убеждала отца продать его бизнес и уехать из города. При воспоминании об этом она горестно вздохнула. Наверняка его здоровье бы поправилось, окружи он себя таким безмятежным спокойствием, а сейчас она не была даже уверена в том, что сможет пригласить его погостить. После вчерашнего происшествия она бы не удивилась, если бы ее муж решил аннулировать поспешную женитьбу — решение, которое еще полчаса назад она бы приветствовала от всего сердца. Но ее беседа с миссис Вейнрайт посеяла в ее уме сомнения, и теперь она не могла примирить прекрасную характеристику лорда Маркфильда, которую дала ему экономка, с ее собственной, менее чем лестной.

Решиться встретиться с ним после того, что произошло в спальне, будет непросто, сказала она себе, приближаясь к мостику, выглядевшему довольно шатким. Если ее муж действительно невиновен в том, в чем она его обвиняла, тогда ей следует извиниться. Однако, вспомнив выражение лица Маркфильда, когда он вылетел из ее комнаты, Хелена отнеслась к возможности их примирения с большим сомнением. И все же, если она была виновата, ей надо было признать свою ошибку.

Но ведь это не объясняло наличия сережки! Может быть, она выпала из кармана ее мужа во время утреннего осмотра комнаты? А может, он забрал серьги у леди Каммингс во время их последнего свидания? Но почему он уверял, что не видел леди Каммингс с того злополучного вечера? Это все было так запутанно.

Несмотря на то, что расстояние между двумя берегами было немногим больше восьми футов, она невольно почувствовала страх при виде бурного потока, видневшегося сквозь многочисленные щели в деревянных мостках. Однако, перебравшись на другой берег, она укорила себя за малодушие — несомненно, работники имения, которые ежедневно переходили по этому мостку, весьма бы позабавились при виде неуверенных шагов их новой хозяйки.

Ричард, изо всех сил старавшийся сосредоточиться на работе и не думать о разрушительных последствиях предыдущего вечера, шестым чувством почувствовал присутствие Хелены задолго до того, как мог заставить себя обернуться и встретиться с ней лицом к лицу.

Количество бренди, поглощенного им накануне, в попытке вытеснить образ его жены, распростертой на постели в лихорадочном предвкушении его ласк, привело к ужасной головной боли. Каждый раз, когда он пытался понять, каким образом эта злополучная сережка могла оказаться в спальне его жены, его мозг пронзала опаляющая боль, делая неспособным ни на какие разумные мысли. Он даже расспросил Фрэн, где именно она нашла эту безделушку, очевидно затерявшуюся в одной из простыней. Но как она туда попала?

Он злился на себя за то, что не мог сдержать гнев, но сомневался, чтобы нашелся мужчина, способный хладнокровно прореагировать на столь внезапно прерванные супружеские ласки. Мало того что его страсть была отвергнута второй раз за день, но еще быть обвиненным, и в чем! Неужели Хелена действительно думала, что он пригласил свою бывшую любовницу разделить с ним постель его будущей жены?.. Но эта комната была заперта со времени смерти его матери, и только предстоящая женитьба заставила его отпереть дверь, чтобы произвести в ней капитальный ремонт и обставить новой мебелью.

Единственным объяснением, которое могло созреть в его опьяненной голове, было то, что обе эти фантазии — вымысел Хелены о том, что она видела в церкви Рейчел, и об обнаружении служанкой сережки — были придуманы его молодой женой в отчаянной попытке избежать нежелательных супружеских отношений!

Все это глубоко огорчало и озадачивало графа, поскольку он не сомневался, что реакция Хелены на его ласки была искренней. Он достаточно хорошо знал женские хитрости и был убежден, что бывшая мисс Витли была слишком неискушенной в тонком искусстве притворства.

Тем не менее, если она этого хочет, так тому и быть. Ему никогда раньше не приходилось прибегать к силе, завоевывая женщину, и он не будет этого делать и впредь.

— Какое красивое животное!

Бодрый голос Хелены прервал его мысли, и, тщательно привязывая чистокровного жеребца, которого он тренировал, к ближайшему столбу Ричард обернулся к ней. Его поразило, что она выглядела такой свежей и желанной после их бурного расставания, в то время как он чувствовал себя донельзя измученным. Казалось, что вчерашняя ссора нисколько ее не расстроила.

— Арабский скакун, — объяснил он, с любопытством глядя на нее. — Я хотел подготовить его к аукциону на следующей неделе. — Он сделал паузу, но, не в силах сдержаться, выпалил: — Я не ожидал тебя здесь увидеть.

— Ну, по крайней мере, вы не спросили меня, хорошо ли я спала, — сухо ответила она. — Этот вопрос был у всех на устах сегодня утром.

В уголках его губ показалась едва заметная улыбка.

— Просто они хотят снискать твое расположение. Вестпарк уже много лет без…

Он хотел сказать «хозяйки», но ввиду раздора между ними поспешно заменил это желанное для его сердца определение на другое, не столь привлекательное — «леди у руля управления».

Замена не укрылась от Хелены. Она просто кивнула и поспешила к загону, где, встав на ограду, стала рассматривать жеребенка, щиплющего траву в двух футах от нее.

— Он очень красивый! — воскликнула она. — Сколько у вас лошадей?

— Всего двенадцать производителей — три жеребца, шесть кобыл и три жеребенка — плюс обычный набор каретных лошадей и других рабочих животных. — Не смея дышать, Ричард сделал шаг к ней; его пальцы просто чесались от желания снова почувствовать тепло ее нежного тела. — Что привело тебя сюда, Хелена? — спросил он, боясь надеяться, что, обдумав ситуацию, она решила забыть все ссоры и попытаться начать все сначала.

Но Хелена, не будучи уверена в том, что сможет противостоять его ухаживаниям, если он попробует их начать, спрыгнула с ограды, обошла графа и махнула рукой в сторону дома.

— Я просто хотела взглянуть на Холл, — объяснила она, слегка задыхаясь. — В конце концов, насколько я припоминаю, это была первая причина, по которой вы искали общества моего отца. Я хотела посмотреть, из-за чего была вся суета.

— Будь моей гостьей, — ответил Ричард, с безразличным видом пожав плечами. — Сомневаюсь, что он произведет на тебя большое впечатление, — дождь, который прошел на прошлой неделе, не пошел ему на пользу.

Скорость, с которой произошли недавние события, значительно поубавила его решимость восстановить былое величие семейного дома, и ввиду испытанных им последних разочарований само его существование служило напоминанием о том, каким образом он очутился в таком незавидном положении.

— О, смею сказать, что скоро все изменится, — беспечно заверила его Хелена. — Теперь, когда у вас есть папины деньги, вы сможете сделать необходимый ремонт.

И, проигнорировав его протянутую руку, направилась в сторону заднего входа в дом, чувствуя необходимость соблюдать дистанцию между собой и мужем. Ей надо было быть настороже, чтобы избежать повторения душераздирающих событий предыдущего дня!

Скрывая свое разочарование, Ричард поспешил за ней и сумел догнать ее, когда она шла по коридору, ведущему в большой зал.