жестко накрахмаленный фартук потрескивал при каждом движении. — Надеюсь, вы хорошо спали? — Приняв приглашение хозяйки сесть, она принялась раскладывать на столе перед собой свои листы. — На закуску, я думаю, миледи, — рулады с копченой пикшей, потом ягненок с маринованной фасолью и, конечно, молодым картофелем, а на десерт можно вишневый пирог и сбитые сливки с миндалем и вином. Как вы находите, миледи?

— Прекрасно, миссис Эллис, — ответила Хелена, слегка приподняв брови. — Но вам не обязательно советоваться со мной.

— Это правда, миледи, — согласилась кухарка, несколько сконфуженная. — Мистер Ричард, то есть его светлость, обычно позволяет мне самой решать, что готовить.

— Ну, я думаю, что короткое обсуждение нам не помешает. Но конечно, я буду полагаться на ваше мнение в моем выборе.

При этом комплименте круглое лицо кухарки расплылось в улыбке. Она собрала свои листочки и сделала новой хозяйке быстрый реверанс.

— Конечно, я почту за удовольствие, миледи.

— Приходите завтра в десять, — кивнула Хелена, когда кухарка приготовилась уходить. — Попросите, пожалуйста, войти миссис Вейнрайт.

Успев уже накануне оценить достоинства экономки, Хелена, не теряя зря времени, заверила миссис Вейнрайт в том, что будет счастлива передать на время в ее руки управление домом.

— А я от имени всего штата прислуги, миледи, хочу сказать вам, ваше сиятельство, что мы очень рады видеть нашего хозяина наконец счастливо женатым, — с улыбкой ответила женщина.

Почувствовав волнение от таких добрых слов о своем муже, Хелена попыталась поскорее сменить тему разговора.

— Я знаю, что вы уже давно работаете в этой семье, — сказала она первое, что пришло ей в голову.

Экономка кивнула, просветлев:

— Да, миледи, в августе будет тридцать лет. Когда я пришла работать, дом был только что построен. Мне тогда было всего двенадцать, и я прислуживала на кухне, а капитан и миссис Стэндиш — родители его светлости — сами только что поженились.

Несмотря на возникшую у нее антипатию к мужу, Хелена все же испытывала невольное любопытство к ранним годам его жизни.

— А что, его светлость родился здесь? — спросила она.

— О да, миледи! Я помню этот день, словно это было вчера. Тогда было столько разговоров и суеты — ведь наш хозяин родился меньше чем через шесть часов после Саймона — сына лорда Лео. Отец капитана Стэндиша — старый граф — привез целую бочку эля для слуг — он был на седьмом небе от рождения сразу двух внуков почти в одно и то же время. Великим человеком он был, его графская светлость, он сейчас, должно быть, переворачивается в гробу, видя, в каком состоянии его старый дом!

Хелена сочувственно кивнула:

— Как же так получилось, что дому позволили прийти в такое запустение?

Экономка горестно покачала головой:

— Несчастливое стечение обстоятельств. Когда шесть лет назад умер старый граф, то лорд Лео — он раньше был виконтом Лексингтонским — как старший из троих сыновей старого графа — унаследовал графский титул и сделался хозяином дома. Но он был довольно беден и слегка не в себе после того как его жена сбежала с его конюхом.

— Сбежала с конюхом? Почему его светлость не вернул ее?

— О, он пытался, миледи, — ответила миссис Вейнрайт со вздохом. — Это было только начало. Он бросился за ними вдогонку как сумасшедший, схватил лошадь за упряжь и повернул карету так резко, что она завалилась на сторону. Бедная леди Джулия погибла на месте. Боюсь, что именно тогда лорд Лео начал пить и играть в карты. Он не интересовался ни поместьем, ни лордом Саймоном, пока тому не исполнилось семнадцать лет, и тогда лорд Лео познакомил сына со своими друзьями-повесами и азартными играми.

— Я слышала, что нынешний лорд Маркфильд и его кузен Саймон были очень близки в то время, — вставила осторожно Хелена. — Следует ли это понимать так, что он тоже участвовал в этих играх?

— Упаси господи, нет, миледи! — Экономка выглядела шокированной. — Наш хозяин всегда был слишком джентльменом, чтобы заниматься такими вещами. Он предпочитал проводить свободное время в конюшнях своего деда, так же как делает сейчас, — он всегда был помешан на лошадях.

— Но в детстве они были очень близки? — настаивала Хелена, не желая примириться с описанием событий экономкой, противоречащим описанию их Маркфильдом.

— О да, миледи, — согласилась миссис Вейнрайт, кивнув. — Они были почти неразлучны, учитывая, что бедняжки оба потеряли своих матерей в раннем возрасте, — лорду Саймону было почти шесть лет, когда его мать погибла, а в следующем году миссис Стэндиш умерла при родах, когда ее старшему сыну, нашему хозяину, едва исполнилось семь. После этого мальчики проводили много времени с бабушкой и дедушкой в Холле, — добавила она задумчиво. — Они оба учились в Кембридже, а потом в Оксфорде — их как бы сплотило несчастье — до тех пор, пока лорда Саймона не исключили из университета по какому-то недоразумению. Я до сих пор не знаю толком, что там произошло.

— И тогда они начали отдаляться друг от друга, я полагаю? — предположила Хелена. — Лорд Маркфильд пошел служить в армию?..

Миссис Вейнрайт кивнула:

— Его отец — к тому времени генерал Стэндиш — купил ему чин корнета в своем полку. Хозяин в то время не очень хотел идти в армию, но он всегда ставил долг превыше всего, и если однажды что-то решил, то разобьется в лепешку, но добьется успеха. Он отказался уйти из армии, даже когда старый граф умер, а его отец был убит в Вимьеро. Я слышала, как он говорил леди Изабель, что идет война, которую надо выиграть, и он не имеет права уйти, пока наши войска не покончат навсегда с этими французами!

Последовало молчание, во время которого Хелена раздумывала о совершенно новом образе ее мужа, который нарисовала его экономка. Как же получалось, что такой порядочный человек был способен на хитрости и обман, в которых она считала его виновным!

— Это маловероятно, — пробормотала она.

— Простите, миледи?

Хелена вздрогнула. Она так увлеклась собственной оценкой характера Маркфильда, что почти забыла о присутствии экономки.

— Я имела в виду, что маловероятно, чтобы лорд Маркфильд покинул свой пост, — поспешно придумала она.

— Совершенно верно, миледи. Он сражался до конца, а потом вернулся домой и обнаружил, что его дядя продал всех лошадей старого графа, а Холл пришел в запустение. Это разбило сердце хозяина Ричарда. О, прошу прощения, миледи, я привыкла звать его светлость по имени!

Она встала и с виноватым видом расправила черное бумазейное платье, собираясь уйти, но Хелена, протянув руку, остановила ее:

— Прошу вас, не беспокойтесь, миссис Вейнрайт. Вполне естественно, что вы думаете о его светлости как о хозяине Ричарде, и я нисколько не возражаю. Мне бы очень хотелось побольше услышать о его детстве. Так что я была бы рада, если бы вы могли уделить мне еще несколько минут в будущем.

— Ну конечно, миледи, — охотно согласилась экономка, почувствовав большое облегчение оттого, что ее неосторожная оговорка прошла без последствий. — Я буду очень рада.

Хелена проводила женщину до дверей. На пороге она на мгновение остановилась и спросила:

— Скажите, старый дом — Маркфильд-Холл — насколько далеко находится от Вестпарка?

— Примерно в двух милях езды по дороге направо. Но если вы хотите увидеть его светлость в конюшнях, миледи, то лучше срезать дорогу и ехать через лужайку, вдоль реки к старому пешеходному мостику, который ведет через реку прямо к Маркфильду. Оттуда можно увидеть стену старого Холла и конюшни позади огороженного стеной сада. Это прекрасная прогулка займет у вас не больше двадцати минут.