С императрицею король За что-то раздружились, И кровь лилась, лилась… доколь Они не помирились. И оба войска, кончив бой, С музы́кой, песнями, пальбой, С торжественностью ратной Пустились в путь обратный. Идут! идут! за строем строй; Пылят, гремят, сверкают; Родные, ближние толпой Встречать их выбегают; Там обнял друга нежный друг, Там сын отца, жену супруг; Всем радость… а Леноре Отчаянное горе. Она обходит ратный строй И друга вызывает; Но вести нет ей никакой: Никто об нем не знает. Когда же мимо рать прошла — Она свет божий прокляла, И громко зарыдала, И на землю упала. К Леноре мать бежит с тоской: «Что так тебя волнует? Что сделалось, дитя, с тобой?» — И дочь свою целует. «О друг мой, друг мой, все прошло! Мне жизнь не жизнь, а скорбь и зло; Сам бог врагом Леноре… О горе мне! о горе!» «Прости ее, небесный царь! Родная, помолися; Он благ, его руки мы тварь: Пред ним душой смирися». — «О друг мой, друг мой, все как сон… Немилостив со мною он; Пред ним мой крик был тщетен… Он глух и безответен». «Дитя, от жалоб удержись; Смири души тревогу; Пречистых тайн причастись, Пожертвуй сердцем богу». — «О друг мой, что во мне кипит, Того и бог не усмирит: Ни тайнами, ни жертвой Не оживится мертвый». «Но что, когда он сам забыл Любви святое слово, И прежней клятве изменил, И связан клятвой новой? И ты, и ты об нем забудь; Не рви тоской напрасной грудь; Не стоит слез предатель; Ему судья создатель». «О друг мой, друг мой, все прошло; Пропавшее пропало; Жизнь безотрадную назло Мне провиденье дало… Угасни ты, противный свет! Погибни, жизнь, где друга нет! Сам бог врагом Леноре… О горе мне! о горе!» «Небесный царь, да ей простит Твое долготерпенье! Она не знает, что творит: Ее душа в забвенье. Дитя, земную скорбь забудь: Ведет ко благу божий путь; Смиренным рай награда. Страшись мучений ада». «О друг мой, что небесный рай? Что адское мученье? С ним вместе — все небесный рай; С ним розно — все мученье; Угасни ты, противный свет! Погибни, жизнь, где друга нет! С ним розно умерла я И здесь и там для рая».
