И надежда: завтра то же! Услаждала сон.Время годы уводило… Для него ж одно:Ждать, как ждал он, чтоб у милой Стукнуло окно;Чтоб прекрасная явилась; Чтоб от вышиныВ тихий дол лицом склонилась, Ангел тишины.Раз — туманно утро было — Мертв он там сидел,Бледен ликом, и уныло На окно глядел.
Кто скачет, кто мчится под хладною мглой?Ездок запоздалый, с ним сын молодой.К отцу, весь издрогнув, малютка приник;Обняв, его держит и греет старик.«Дитя, что ко мне ты так робко прильнул?» —«Родимый, лесной царь в глаза мне сверкнул:Он в темной короне, с густой бородой».—«О нет, то белеет туман над водой».«Дитя, оглянися; младенец, ко мне;Веселого много в моей стороне:Цветы бирюзовы, жемчужны струи;Из золота слиты чертоги мои».«Родимый, лесной царь со мной говорит:Он золото, перлы и радость сулит».—«О нет, мой младенец, ослышался ты:То ветер, проснувшись, колыхнул листы».«Ко мне, мой младенец; в дуброве моейУзнаешь прекрасных моих дочерей:При месяце будут играть и летать,Играя, летая, тебя усыплять».«Родимый, лесной царь созвал дочерей:Мне, вижу, кивают из темных ветвей».—«О нет, все спокойно в ночной глубине:То ветлы седые стоят в стороне».«Дитя, я пленился твоей красотой:Неволей иль волей, а будешь ты мой».—«Родимый, лесной царь нас хочет догнать;Уж вот он: мне душно, мне тяжко дышать».Ездок оробелый не скачет, летит;Младенец тоскует, младенец кричит;Ездок погоняет, ездок доскакал…В руках его мертвый младенец лежал.
Торжественным Ахен весельем шумел; В старинных чертогах, на пиреРудольф, император избранный, сидел В сиянье венца и в порфире.Там кушанья рейнский фальцграф разносил;Богемец напитки в бокалы цедил; И семь избирателей, чиномУстроенный древле свершая обряд,Блистали, как звезды пред солнцем блестят, Пред новым своим властелином.Кругом возвышался богатый балкон, Ликующим полный народом;И клики, со всех прилетая сторон, Под древним сливалися сводом.Был кончен раздор; перестала война;Бесцарственны, грозны прошли времена; Судья над землею был снова;
