Следующая запись — от 23 апреля 1945 г.:
Такими же лживыми следует признать утверждения Ряснянского (а вместе с ним и В. Ф. Климентьева), что подчиненные Смысловского носили на немецким мундирах шевроны РОА, и даже (как заявляет Климентьев) срывали их накануне перехода границы, заменяя спешно нашитыми трехцветными ленточками[568].
Против заявлений Ряснянского и Климентьева свидетельствуют фотографии, сделанные в Лихтенштейне Эмилем Брунером, Оскаром Брунхартом и Эдуардом фон Фальц-Фейном. На этих снимках очень хорошо видно, что офицеры и солдаты армии Смысловского на левом рукаве кителей носили тканый шеврон с цветами национального флага России («смысловцы» носили его еще осенью 1941 г., например, в Валгской разведшколе, что подтверждается данными оперативной группы Управления контрразведки «СМЕРШ» 2-го Прибалтийского фронта; Ряснянский тоже носил шеврон с российским триколором, и это запечатлено на снимке, где Борис Алексеевич приветствует митрофорного протоиерея Давида Чубова). Ефрейторы и обер-ефрейторы пришивали шеврон с российским триколором выше шеврона, обозначавшего их ранг. Выбор такого шеврона был очевиден: Смысловский совершенно не хотел, чтобы возникали какие- либо ассоциации с ВС КОНР.
В телефонном разговоре с Ф. И. Трухиным он не случайно сказал:
Разумеется, никакие трехцветные ленточки никто не пришивал. Личному составу 1-й РНА было не до ленточек: люди настолько вымотались во время переходов по горной местности, что валились с ног от усталости. Кроме того, будь у военнослужащих 1-й РНА ленты на рукавах, это непременно бы зафиксировали лихтенштейнцы, для которых война началась и окончилась в ночь со 2 на 3 мая 1945 г. и которые с интересом наблюдали за каждым шагом интернированных.
«Смысловцы» могли срывать символы вермахта — орлов со свастиками, которые пришивались над правым нагрудным карманом кителя. И это, кстати, подтверждают лихтенштейнские фотографии.
Ряснянский также писал, что Смысловский объявил о переименовании «Зеленой армии» в 1-ю Русскую национальную армию накануне перехода в Лихтенштейн, на совещании в штабе, приблизительно в период с 30 апреля по 2 мая[570]. Однако в дневнике Г. Симона-Томина, на который мы уже ссылались, есть запись, относящаяся к 25–27 апреля 1945 г., где офицер прямо называет Смысловского командующим Первой русской армией[571]. Получается весьма забавная ситуация: лейтенант Г. Симон-Томин, только 2 дня назад присоединившийся к 1-й РНА, знает, как называется соединение, а начальник штаба — не знает.
И, наконец, Ряснянский «честно пояснял», что
И здесь Сергей Николаевич снова говорит неправду. Смысловский стал генерал-майором вермахта 4 апреля 1945 г. После длительных и непростых переговоров в ОКХ, о чем неоднократно писал С. К. Каширин в материалах «Суворовца», Борис Алексеевич добился, что его части (1-я восточная группа фронтовой разведки особого назначения) обрели дивизионный статус («Зеленая армия» сменила наименование на 1-ю РНА). Следовательно, как командиру этих формирований, ему присвоили звание генерал-майора.
Значительную роль в судьбе Смысловского на этом этапе сыграл генерал-майор Р. Гелен, убедивший руководство Генерального штаба ОКХ в необходимости повышения статуса 1-й восточной группы фронтовой разведки. Гелен не только оказывал покровительство Борису Алексеевичу, но и способствовал реализации его планов. Несмотря на приближавшийся крах Рейха, был отдан приказ о формировании 1-й РНА, которое завершить не удалось. Тем не менее, были приложены все усилия, чтобы обеспечить армию оружием, боеприпасами, обмундированием и т. д.
Нередко можно встретить такую мифологему: в конце войны немцы якобы никого в генералы не производили, и Смысловский чин присвоил себе сам. Но эти слова не имеют ничего общего с реальностью. Как раз наоборот, в конце войны очень многие старшие офицеры, как в вермахте, так и в добровольческих формированиях, получали генеральские звания. Так, в конце февраля 1945 г. Власов, согласовав вопрос с ОКХ, произвел в генерал-майоры ВС КОНР В. Г. Ассберга, В. И. Боярского (Баерского), С. К. Буняченко, ГА. Зверева, М. А. Меандрова. Немало генеральских чинов получали и старшие офицеры вермахта. Например, Эрнст Кениг (генерал-майор с 30.1.1945), Гельмут Мадэр (январь 1945), Герман Оппельн-Брониковски (30.1.1945), Отто Эрнст Ремер (31.1.1945). Были и те, кто получил красные генеральские петлицы в апреле 1945 года: Эрих Бэренсрэнгер (8.4.1945), Герман Генрих Беренд (17.4.1945), а Теодор Тольсдорф 20 апреля 1945 г. стал генерал-лейтенантом. Фердинанд Шернер был произведен в генерал-фельдмаршалы 5 апреля 1945 г. И это еще далеко не полный список офицеров, кому посчастливилось стать генералом или получить очередное высшее офицерское звание.
Вступив в должность, Борис Алексеевич, на период оформления постоянного удостоверения личности, имел на руках временный «зольдбух», который еще в начале апреля 1945 г. лично, как начальник штаба, подписал Ряснянский (в тексте — Chef Stabes der I. Russ. Armee Oberst i. G.), а также подполковник К. Е. Истомин, исполнявший тогда должность начальника отдела кадров (Chef der II Abt. Oberstltn.)[573]. Приведем этот документ:
«
Через несколько дней Борис Алексеевич получил постоянное — генеральское — удостоверение личности № 1024 а. Номер этого удостоверения в обязательном порядке вносился во все служебные документы, к каким только имел отношение Смысловский. В частности, для вывода своих частей в направлении Лихтенштейна Борис Алексеевич получил на руки несколько удостоверений служебного передвижения (свидетельств на передвижение), которые выписывались вышестоящим командованием и заверялись потом по ходу следования. Одно из таких удостоверений, заранее выписанное генерал-майором Р. Геленом и заверенное в последующем подполковником В. Бауном, Смысловский в свое время опубликовал в газете «Суворовец», чтобы умерить пыл некоторых клеветников. Текст документа следующий.
