– Вы что, издеваетесь? Долларов. Вы мне деньги, а я вам – имена исполнителей и заказчиков… Записывайте адрес…

– Простите, вы, наверное, ошиблись, вы меня с кем-то перепутали…

Акакий усмехнулся, совсем уж за идиота его держат, хотят, чтобы он выдал себя. Фиг вам, не на того напали. Эти точно из милиции, ждут, что он сам вол всем признается…

Нет, срочно нужно сматываться из города, но так, чтобы никто ничего не заподозрил. Акакий быстренько собрался, полили свой любимый цветок – герань и вышел из квартиры. Он направился а телеграф и отправил сам себе телеграмму:

«Акакий, срочно приезжай. Серьезно заболела тетя. Сестра Маша».

Никакой тети, равно как и сестры у Акакия отродясь не было, телеграмма нужна была ему в качестве алиби.

Пока Акакий заполнял бланк телеграммы и отправлял его, у него за спиной стоял высокий, очень худой мужчина в кепке. Мужчина заглядывал через его плечо, делая вид, что рассматривает открытки, уложенные под стеклом. Акакий заметил его и по дороге домой. Мужчина не старался остаться незамеченным, но и не наглел, соблюдая дистанцию.

Акакий Сидорович вернулся домой, получил свою собственную телеграмму и отправился на работу. Мужик в кепке снова маячил за его спиной. «Наверное это из органов. Бандиты вели бы себя хитрее, а эти ничего не боятся. Думают он запаникует и выдаст себя. А фиг вам!»

Акакий немного нервничал, он показал телеграмму своей начальнице и взял отпуск за свой счет на три недели, Акакий спустился кабинет, собрал все свои вещи. Акакий не собирался возвращаться сюда после отпуска, обстоятельства складывались таким образом, что надо было бежать.

Акакий вышел на улицу, его преследователь ждал его на скамейке. Он делал вид, что с увлечением наблюдает за копошащимися в мусоре голубями. Акакий оглянулся, ну ничего, сейчас он покажет этому придурку. Акакий метнулся в соседний двор, там был дом с проходным подъездом. Дудинкин выскочил на другую улицу, поймал такси, Он видел как вслед за ним, с растерянной рожей, выскочил мужик в кепке, он оглядывался по сторонам, пытаясь найти Дудинкина. Акакий усмехнулся, он едва сдержался чтобы не высунуть голову в окно и не крикнуть: «Пока, придурок!».

Акакий отправился по местным тулупинским турфирмам, он узнал условия, сумму, набрал огромное количество всевозможных буклетов и отправился домой. Предстояло выбрать страну, собрать вещи и достать деньги. Часть грудинковских сокровищ была в камушках, часть – в долларах. Все это богатство спрятано на старой дачи, купленной на чужое имя. Дача принадлежала Дудинкину, самое важное хранилось в подвале дома, в старых бочках. Бочечки были с двойным дном. Внизу сокровища, вверху – квашенная капустка. Тайник этот был надежнее любых других тайников. Навещал дачу Дудинкин очень редко, боялся навести охотников за денежками.

Обычно он брал с собой корзинку для сбора грибов, если ехал осенью или лыжи, если зимой. Садился в электричку, делал несколько пересадок в разных направлениях и возвращался в пригород. Дорога занимала около трех-четырех часов, на самом деле, без конспирации, до дачки можно было добраться за пятнадцать минут, но, как говорят древние, не тот путь, что короче, правильный, а тот, что безопасней.

Наведываться на дачку было еще рано, Акакий, помня о слежке, направился прямо домой. Возле подъезда на Акакия Сидоровича налетел какой-то паренек на роликах, Акакий шлепнулся на землю, портфель отлетел в другую сторону. К нему кинулся какой-то толстяк, помогая подняться и поднять портфель.

– Ты куда прешь, где у тебя глаза… Хулиганье… – возмущался Акакий Сидорович, отряхивая брюки.

Пока он препирался с пацаненком, толстяк уже поднял с асфальта портфель Дудинкина, неловко дернул его и содержимое высыпалось на асфальт.

– Ой, простите, я сейчас… как неловко вышло, – засуетился мужчина, запихивая рекламные проспекты в портфель.

– Оставьте мои вещи в покое, идите куда шли, кто вас просил, – переключился на нежданного помощника Акакий Сидорович, он не заметил, как толстяк ловко сунул парочку проспектов к себе в карман.

Мужчина оставил в покое чемодан Дудинкина и заспешил по своим делам. Его нагнал мальчишка на роликах.

– Дядя, а деньги? – спросил пацан.

– Деньги? Ах, да, на, – Толстый, а это был он, сунул в руки пацану десятку.

– Это что? – возмутился юный коммерсант.

– Деньги, юноша. Десять рублей, – терпеливо объяснил Толстый, – я в твоем возрасте таких денег в руках не держал…

– Не дядя, мы так не договаривались, мы договаривались на полтинник, – на фиг мне твоя десятка нужна? Я сейчас к тому мужику вернусь и расскажу, что ты его «заказал», думаю, но мне больше даст.

Паренек сделал вид, что собирается уходить.

– Эй, стой, – остановил его толстяк, – на свои пятьдесят…

Парнишка схватил купюру и покатил прочь.

В соседнем дворе Антона Антоновича ждал Олег, он стал свидетелем торга.

– Антон Антонович, вы что, дело провалить хотите, – прошипел он Толстому. – Жадность фраера сгубила, слышали такую поговорку? Сколько вы ему дали?

– П-пятьдесят, как и договаривались, – пролепетал Толстый, – молодой человек меня просто не так понял.

– Смотрите, дисквалифицирую, еще раз такое себе позволите, пойдете на паперть, милостыню просить. Давайте, что у вас там.

– Тут проспекты турфирм, – засуетился толстяк, вытаскивая из карманов добытое.

Олег, разглядывая все эти бумаги, задумчиво произнес:

– Так, зашевелился, наш теленочек. Решил хлев сменить… Ну ничего, мы ему устроим хлев.

На утро жильцы дома в котором проживал Дудинкин получили подарок: под дверь каждой квартиры – рекламную, вернее антирекламную, листовку некоего общества «Анонимных Защитников Потребителя». «АЗП» предупреждало потребителей о ом, что в последнее время в Тулупинске развелось большое количество фирм-однодневок, занимающихся досугом граждан. В Тулупинске участились случаи «кидалова», когда брали деньги за оформление документов и путешествие, а сами исчезали. Были случаи, когда с подачи работников туристических фирм, грабили путешественников.

«Граждане, собираясь за рубеж, отдохнуть или в деловую поездку, спрашивайте сертификаты- подтверждения „АЗП“. Будьте бдительны! Не поддавайтесь на провокации мошенников. Потребители всех стран, объединяйтесь!» – такими словами заканчивалась листовка.

Жильцов не напугала и не обрадовала эта информация, поездки за рубеж были не настолько актуальными для проживающих в этом районе. Потом, каждый день в почтовые ящики бросали такое огромное количество листовок, рекламных плакатов, что жильцы просто перестали фиксировать на них свое внимание. Единственным читателем, перечитавшим ее до конца, был, как вы понимаете, товарищ Дудинкин. Прочитанное его несколько смутило, не хватало того, чтобы у него отняли, наработанное нервами, кровью и потом, по наводке мошенника-турагента.

Оставаться дома? Ждать пока за ним не придут братки или милиция? Дудинкин вышел на кухню и выглянул в окно, мужик в кепочке сидел на скамейке, как раз напротив его окон. Он увидел замаячившего в окне Дудинкина, снял кепку и кивнул головой, приветствуя хозяина квартиры.

Акакий Сидорович подскочил от такой наглости:

– Обложили, гады!

Акакий на цыпочках подошел к дверям, прислушиваясь, не пытается ли кто проникнуть через дверь. На лестничной клетке было тихо.

Дудинкин присел на край дивана, обхватив голову руками. Никому нельзя доверять, Что за жизнь, что за страна, все стараются облапошить друг друга, честных людей не осталось.

Раздумья о временах и нравах прервала телефонный звонок. Акакий нехотя поднял трубку:

– Да, слушаю, – отозвался он.