– Завтра четверг, – уточнил Толстый, пересчитывавший пожертвования на памятник Рублю.
– Значит, «четвертник», – согласился Олег, раскладывая покупки. – Не важно.
– Мы что и в самом деле памятник будем строить, – спросил Скелет, разглядывая приобретения Олега.
– Нет, будем ремонтировать офис нашей турфирмы.
– Чего? – переспросили оба компаньона. – Как это ты сумел все так быстро оформить.
– Ловкость рук и ксерокс, никакого мошенничества, – усмехнувшись, ответил Олег. Он не стал вдаваться в подробности каким образом добыл документы.
Толстый повертел в руках ксерокопии и ответственно заявил: – Это липа!
– Я знаю, но это не важно. Важно не какие у тебя документы, важно какое впечатление ты производишь. Этим мы завтра и займемся.
– Я не могу, – сразу отказался Толстый, у меня аллергия на краску.
– Ничего, я тебе респиратор куплю, – отозвался Олег.
– А мне нравится заниматься ремонтом, – подал голос Скелет, держа в руках кисточки. – Это так здорово, чувствуешь себя художником…
– Вот завтра и почувствуешь.
Парикмахерская располагалась на месте бывшей лифтерной в одном из домов. За пару бутылок работяги с соседней стройки отштукатурили комнату.
Олег выдал кисти и краски компаньонам и велел заняться покраской окно, дверей, плинтусов.
– Вы тут работайте, а я по делам поеду. К вечеру, чтоб все было готово.
– Ну вот, мы вкалываем, а он развлекается, – бурчал Толстый.
Когда Олег вернулся, он не узнал помещения. Все блестело, как новенькое, на одной из стен Скелет увлечено рисовал какой-то пейзаж: не то Гаваи, не то Малибу. Получалось у него это очень здорово, пальмы, песок, море… Правда, в несколько своеобразной манере, несколько угловато, но все равно здоров.
– Жорик, ты настоящий художник, – похвалил Скелета Олег.
– Ну прям, как Пабло Пикассо! – ухмыльнувшись, подхватил Толстый.
Скелет, заканчивающий какой-то штришок, выронил кисть из рук, лицо его покраснело от обиды:
– Ты чего обзываешься, какая падла? Кто падла, я падла? Да я тебе…
Еще минута они вцепились бы друг другу в глотки, Олег встал между ними, приводя обоих в чувство.
– Брэк, успокойтесь.
– Да, а чего он издевается… Сам вон за весь день одно окно покрасить не может…
– Ну все, он тебя обидеть не хотел… правда Толстый?
– Подумаешь, пошутить нельзя, – буркнул толстяк.
– Ну все, мир.
– А я тут вывеску принес, проспектов натаскал из других турфирм, фотографии развесить нужно.
Олег вынул папку полную различных бумаг. На фотографиях какие-то женщины, в основном, негритянки, индианки, вьетнамки, стоявшие в обнимку с мужчинами. Мужчины как на подбор были светлокожие, светловолосые. Олег ловко разместил их на свежеотштукатуренных стенах.
– Это кто? – полюбопытствовал Скелет.
– Это наши счастливые клиенты, создавшие семью…
– Ух ты, где достал?
– В Клубе Интернациональной Дружбы, давайте заканчивайте, через час оборудование и мебель привезут.
Через час к дому подъехал грузовик, дюжие молодцы в униформе быстро втащили диванчик, пару кресел, три стола, шкаф, телевизор, компьютер. Через двадцать минут офис выглядел живее всех живых, то есть так натурально, что любой принял бы его за настоящий.
– Олег Константинович, простите, вы все это купили? – поинтересовался Толстый официальным тоном, прикидывая в уме, сколько все это могло бы стоить.
– Антон Антонович, не волнуйтесь. Все взято на прокат, не делайте такое несчастное лицо, – таким же тоном ответил ему Олег.
Толстый скривился в подобие улыбки:
– А что мне собственно переживать, я же так, за идею работаю, деньги – это мусор, – еле слышно пробормотал он, – Мы, между прочим, давно жалования не получали, а пашем, как папы Карлы, как негры на плантации.
– Не нойте, Толстов, – официальным тоном произнес Олег, скоро вашим мучениям придет конец. Получите вы денег, столько сколько пожелаете.
– Я бы на вашем месте не был бы так уверен, вы помнится, уже говорили так, однажды.
– Толстый, избавь меня от своего пессимизма, – шикнул Олег, – сколько можно.
– Ну что, завтра у нас с вами решительный день, – посему, предлагаю, успешное завершение подготовительного периода, отпраздновать в каком-нибудь ресторане, – предложил Олег. – Ресторан можете выбрать сами.
– Мне все равно, – буркнул Толстый, который все еще дулся на Олега.
– А можно… у «Герра Мессе», – робко попросил Скелет, – говорят, там такие порции огроменные, и готовят здорово. У них фирменное блюдо – черепаший суп, хоть раз бы попробовать. Говорят вкуснотища. Это такой немецкий ресторанчик, у них еще статуя этого Месса стоит, в вестибюле. Наверное повар.
– «Гермес», поправил его Олег, – бог торговли, темнота. «Гермес» так «Гермес», – улыбнулся Олег.
Троица отправилась домой переодеваться.
«Гермес» оказался и вправду хорошим рестораном, почти все столики были заняты, но во время поданная купюра сыграла свою роль. Скелет сразу же вцепился в меню, выбирая блюда, Толстый делал вид, что ему абсолютно наплевать на происходящее. Хорошая еда, приятная музыка сделали свое дело, Антон Антонович забыл о своих переживаниях и с аппетитом принялся ужинать. В конце концов, если ему не платят зарплату, то пусть хорошо кормят.
– Кого я вижу, – раздался вдруг за спиной Олега знакомо-ненавистный голос Иванова. – На мои денежки гуляешь, – поинтересовался он разглядывая столик, заставленный едой.
– Ну почему же на ваши, – отозвался Олег, пытаясь сохранять спокойствие, кого-кого, а Иванова он хотел бы сейчас видеть меньше всего. – На свои, кровно заработанные.
– Когда должок вернешь, тогда и будут твои, – пояснил Иванов.
– Ну у меня же есть время еще, чего вы так беспокоитесь? Вы там, случайно, коробочку свою с красной кнопочкой не потеряли? Вы ее приготовьте, чтоб под рукой была. Я к вам на следующей неделе загляну, а сейчас отойдите от стола, вы нам трапезничать мешаете, – очень-очень вежливо попросил Олег, отворачиваясь. – От вас дурно пахнет, смертью, – уточнил он, отпивая глоток вина.
Глаза Иванова налились кровью, лицо исказила такая гримаса, что Толстому и Скелету, сидящему лицом к нему сделалось страшно. Олег не видел этого зрелища, он спокойно ел. Правда, спокойствие, это было только внешнее, его руки едва заметно дрожали.
– Зря ты его дразнишь, – шепнул Скелет, провожая взглядом старика.
Иванов проследовал к своему столику, сжимая в руках тросточку, так, что прочное дерево хрустнуло.
– Шеф, давайте я ему, башку проломлю, сейчас, – вмешался один из охранников Иванова, который был свидетелем разговора. – Да я его так уделаю, что мало не покажется, – горячо зашептал бычок.
Иванов качнул головой, мордобития это было слишком простое и легкое наказание, для этого волчонка. Гораздо приятнее придумать месть поизвращеннее. Ишь ты, как заговорил, выходит, нашел деньги.
– Глаз с него не спускать, узнайте, где он собирается деньги взять. С кем встречается, что делает. Все- все. Квартиру его на прослушку поставьте, маячок подкиньте. Чтоб я каждую секунду знал, где этот ублюдок, – отдал приказ Иванов и покинул ресторан, стычка с Парамоновым напрочь отбила у него аппетит.
До машины его сопровождал первый охранник – правая рука, работавший на Иванова уже давно, выполняющий серьезные поручения, требующие не только физической силы, но и мозгов.
