- Так точно Ваше высокоблагородие.
- Пойдемте господа.
Офицеры потянулись к накрытому столику, Серж задержался, вновь приложив к глазам бинокль.
Глядя на картину, раскинувшуюся перед ним, Серж поймал себя на мысли, что уже совершенно по другому воспринимает окружающий мир. Не так скучает по очаровательной Ниночке, с которой провел несколько дней отпуска перед отправкой в действующую армию. Прогулки в весеннем парке, теплая ладонь девушки, которую он несмело держал в своей руке. Радуясь тому, что в полутьме зала синематографа не видно его смущения. Вспомнил как вчера представлял себя героем фильмы. Как здорово выглядела бы картина боя на экране... Атакующие колонны союзников, затаившиеся русские войска, он сам, прапорщик Сергей Руденко, подающий команду на открытие огня (как бы удивилась и гордилась им Ниночка, увидев на экране мужественное лицо своего поклонника), сметающие врагов разрывы.
Сейчас, мысли эти казались ему пошлыми и глупыми. Сергей сморщился, как будто у него внезапно заболели зубы. Образ Ниночки отступил куда-то далеко. Сейчас все мысли Руденко занимали солдаты, которые буднично и равнодушно таскали трупы.
Разглядывая поле смерти в бинокль, по уже появившейся привычке артиллерийского офицера, прапорщик прикидывал, где бы он поместил наблюдательный пункт и оценивал местность. Взгляд перемещался на русские бастионы, бухты, притихшие, полуразрушенные позиции французов, по которым так славно при отбитии штурма отстрелялась его батарея. Взгляд привлекла группа разодетых офицеров союзников, собравшаяся на склоне холма, среди них один был явно фотограф, вместе с помощниками устанавливающий свое громоздкое оборудование,... Фотограф!
- Господин полковник, смотрите!
Руденко протянул руку, указывая направление. Задумчиво сидевший над разложенной на салфетке скромной закуской подполковник обернулся на крик прапорщика, не преминув пошутить над молодым офицером:
- Серж, вы скоро меня генералом величать начнете. Что там случилось? Французы сдаваться начали?
- Нет, еще не начали. Они производят фотографическую съемку!
Приняв протянутый прапорщиком бинокль Марков-2, помолчал, внимательно глядя в указанном направлении. Потом сказал:
- Ну, скорее дагерротипируют. Насколько мне помнится, у них во время осады Севастополя очень популярны были репортажи с карточками. Так что, прапорщик, у вас есть редкий шанс стать знаменитым. Будете потом детям и внукам показывать эти карточки и говорить о том, что и вы на них есть.
Он улыбнулся, потом построжевшим голосом добавил:
- Без нужды по верху не ходить! Там не только корреспонденты европейские нами интересуются, но и коллеги наши армейские.
- Есть!
- Да и еще, господин капитан! - Марков-второй помолчал, задумчиво глядя на синеющее за их спинами море.
- Слушаю господин подполковник!
- После обеда спуститесь вниз, возьмите с собой Сержа, пусть опыта набирается, ефрейтора Федорова, он у нас лучший наводчик, и пару солдат. Где то вон в том районе присмотрите позицию для двух наших орудий. Так, что бы могли стрелять по позициям неприятеля перед четвертым бастионом. Уж больно там батарея большая. Да внимательно посмотрите, чтобы гаубицы и зарядные ящики можно было бы упряжками туда довезти. А то опять на кручу придется на руках закатывать.
- Слушаюсь господин подполковник!
- Потом вернетесь и мне свои соображения доложите.
- А мы надолго здесь?
- Скорее всего, нет. Чувствую, перебросят нас на приморский фронт.
- Почему Вы так думаете, Сергей Ильич?
- Флот армии помог в Севастополе уже изрядно, а долг, как говорится, платежом красен. Союзнички получив афронт на сухом пути, попытаются взять реванш с моря. Вот и наша помощь на приморской батарее лишней не будет. Их флотские тоже с гонором, чую, придется с ними калибрами помериться. А пока, давайте, запасные позиции оборудуем. До темноты успеете, Михаил Михайлович?
- Будет исполнено, Сергей Ильич! Разрешите выполнять?
- Выполняйте.
- Идемте Серж.
И уже в спину спускающимся вниз офицерам Марков крикнул:
- Не забудьте поесть с собой взять.
Глава 18. На приморском фланге.
Умытая утренней росой, трава выглядела такой свежей, что по ней не хотелось шагать. Пружинящая как густой ковер с длинным ворсом, она напоминало детство, покос в деревне и оставляла мокрые следы на шароварах.
Вынужденный выйти в отставку штабс-капитан Субботин получил при увольнении чин капитана. Если бы при мобилизации он попал в артиллерийскую бригаду при второочередной дивизии, он опять стал бы штабс-капитаном. Но поскольку дивизия была ополченческая, он так и оставался капитаном.
В Карпатах дивизия и бригада понесли очень большие потери. Капитану Субботину не повезло, когда его батарея меняла позиции, лихо выезжая из леса на опушку, она попала под раздачу двенадцатидюймовой австрийской мортиры. Капитан был тяжело ранен крошечным осколком огромного снаряда. Долго лечился и после того как комиссия признала его годным, получил назначение в формируемый тяжелый дивизион. Желание капитана попасть в свою бригаду оставили без удовлетворения, мотивируя тем, что бригада, переброшенная на западный фронт, полностью укомплектована, а ему, не следует оспаривать мнения высокого начальства, все решившего за него.
Так Михаил Михайлович Субботин, по недосмотру чинов военного министерства и остался капитаном. Он не протестовал. Разница в столовых деньгах между капитаном и штабс-капитаном хоть и небольшая, но была. После трехдюймовок крепостные шестидюймовые гаубицы образца девятого года, показались ему похожими на огромных бульдогов. Неказистые с закрытыми щитами колесами, они казались ему уродцами, после хищных трехдюймовок. Потом уже отношение к ним стало у Михаила Михайловича меняться, а сейчас капитан просто любил своих 'бульдогов'. Вцепятся, никуда от них не денешься!
Стоявшие на огневой позиции орудия, тоже были покрыты росой. Панорамы и казенники были заботливо укрыты чехлами. Переведя взгляд на людей, старший офицер увидел, что нижние чины заканчивали завтрак. Капитан решил дать им возможность допить чай спокойно. Подозвав фельдфебеля, он приказал готовиться к выступлению.
- Ваше высокоблагородие!
- Что тебе Гриценко?
- Куда выступаем?
- В Севастополь. Бывал там?
- Никак нет!
- Ну, вот и посмотришь. Да! Гриценко, лошади как? Накормлены?
- В лучшем виде Ваше высокоблагородие! Солдаты раздобыли косу и еще вчера накосили.
- Господи, откуда здесь коса взялась, да еще и без хозяина?
- Не знаю Ваше высокоблагородие, - простодушно, но с хитрым выражением глаз ответил Гриценко.
