— Когда ты потеряла мать?

Она секунду колебалась, затем глубоко вздохнула и согнула ногу так, что коленка показалась над водой.

— Она погибла в автомобильной катастрофе.

Адам внимательно наблюдал за ней, ища следы прежней замкнутости. Когда ничего подобного не произошло, он молча попросил ее продолжать.

— Мама была значительно моложе папы. Ей было двадцать пять, а ему сорок, когда они поженились. До этого у него просто не хватало времени найти себе жену. Он был «женат» на «Тенистом уголке». Это владение забрало все его силы и время. Но однажды летом сюда приехала мама. Она была нью-йоркской художницей и влюбилась в это озеро, прочитав о нем несколько статей. Она хотела нарисовать здесь несколько картин. Но когда она приехала…

Ее смутная улыбка дала возможность Адаму понять:

— …то она влюбилась в твоего отца.

Джо кивнула:

— Она добиралась провести здесь месяц. Но так и не уехала отсюда. Они сразу же поженились, а через девять месяцев и пятнадцать минут после бракосочетания родилась я, — любил шутить мой отец.

— Они не стали терять времени.

Она опять улыбнулась:

— Ни минуты.

Оба замолчали, погрузившись в свои мысли.

— В тот день, когда погибла мама… она возвращалась с водопадов. Она ехала в город за покупками. По дороге домой вышел из строя тормоз, и она разбилась насмерть.

Адам нежно поглаживал розовое колено, показавшееся из воды.

— Я лежала в постели. Пришел папа и сказал мне об этом. Было очень темно и очень тихо, когда он разбудил меня. Даже сейчас помню, что комната была залита ночными тенями, на мою кровать через дверь падал свет. Удивительно… как сон может отделить человека от реальности. Он плакал, а я думала: папа шутит. Представляешь, так бывает, когда родители шутят над детьми, которые не хотят что-то съесть или еще какую-нибудь чепуху не делают. Но я еще подумала — мне уже тринадцать лет, я не маленькая, чтобы со мной так шутить… В общем, так. — Она как будто задохнулась, и в груди Адама что-то сжалось. — Он плакал, но это казалось чем-то нереальным. Он лег рядом, обнял меня и сказал, что мама умерла. Что она никогда больше не придет домой. — Девочка, — сказал он мне, — боюсь, я не смогу жить без нее.

Адам тяжело вздохнул:

— Он очень ее любил.

— Да, — произнесла она, — водя рукой по воде. — Очень. Он так и не оправился после ее смерти.

— Но потом он ушел и от тебя.

Адам закрыл глаза и долго их не открывал. Джон слишком любил свою жену, чтобы жить без нее. Он стал пить, оставив Джоанну самой справляться со своими проблемами. Неудивительно, что она такая резкая. Она слишком рано поняла, что такое бодро держаться.

Бедная маленькая девочка, думал он, молча помогая ей выбираться из ванны. Он нежно завернул ее в теплое одеяло и отнес на стул перед огнем. Он прижался губами к ее волосам и, тесно прижав к себе, баюкал на руках, как дитя.

После этого разговора Адам тоже понемногу стал оттаивать. Сначала он просто о чем-нибудь рассказывал ей ни с того ни с сего. Иногда эти слова были ответом на ее вопрос или реакцией на то, что она делала. Слова лились легко, необычно, удивительно легко. Он просто дал им возможность излиться. Впервые в жизни он выпустил наружу то, что держал глубоко в себе, взаперти. Поделиться с ней самым заветным казалось таким же естественным, как дышать.

После завтрака он помог Джоанне одеться, и дав ей свой свитер, пошел следом за ней из дома.

В любое время года озеро Кабетогама было прекрасно — оно как будто все время праздновало свое величие, доставляя радость всем пяти чувствам человека. В этот день солнце заявило о скором приходе осени. Оно покрыло верхушки деревьев золотом и посеребрило поверхность озера. Аромат вечнозеленых деревьев и терпкий запах палой листвы наполнили морозный воздух.

С озера дул слабый ветер. Он издавал шелестящий музыкальный звук, пролетая по лесу и гоня листья берез по острову. Медленно падая на землю, желтые кружки украшали скалистую тропу, по которой они шли.

День был окутан той же непостижимой магией, что и их ночь. Иллюзия продолжалась. Зная, что они будут оставаться совершенно одни, пока кто-нибудь не хватится их, Джо и Адам решили извлечь все возможное удовольствие из этого временного выпадения из обычной жизни. Они не обращали внимания на то, что реальность вернется в любой момент, и находили радость друг в друге.

Решив взять все от солнечной погоды и спокойной воды, Джо вместе с Адамом порылись в сарае и нашли там удильные принадлежности. Хотя удилище было не новым, Джо заявила, что оно вполне пригодно для ловли рыбы. Порывшись еще немного в хламе она нашла и леску.

Джо стала убеждать Адама наловить рыбы на ужин с таким пылом, который вовсе не был нужен.

— Только подумай! — воскликнула она радостно, — сегодня вечером нам больше не нужно будет есть сухие овощи…

Когда они наконец уселись на выдающийся в залив камень, Адам неохотно признался, что совершенно не представляет, как нужно приступать к делу.

— Чего еще можно ожидать от мальчишки с улиц Детройта? — проворчал он добродушно. — Почему бы тебе самой все не сделать.

Она помахала забинтованной рукой.

— Это занятие для двух рук, парень. К тому же для разнообразия теперь я исполню роль учителя.

Вспомнив о том, чему научил ее Адам прошлой ночью и этим утром, заставило ее покраснеть.

Он крепко обнял ее и поцеловал.

— Боже мой, как тебе идет розовый цвет!

— Не пытайся отвлечь меня. — Она захохотала, вырываясь из его рук. Затем стала терпеливо объяснять, что и в какой последовательности необходимо сделать.

Его большие руки, такие искусные и точные, в одно мгновение стали неуклюжими и неуверенными, когда он попытался совладать с леской и спиннингом.

— Я вдруг поняла, что значит выражение «у него руки не тем концом пришиты», — сказала Джо, поддразнивая его, когда он неловко попытался закинуть леску в глубокую воду.

— Видишь ли, — произнес Адам, поднимая бровь. — По-моему, легче самому прыгнуть в воду, чем бросить туда леску. Возможно, мне это тоже понравилось бы, малышка, так что стой и не толкайся.

Жалея, она стала его поощрять:

— Просто нужно немного практики. Нужна ловкость. А она приходит с практикой.

— Я много практиковался в вытаскивании кошелька из чьего-либо кармана, неплохо у меня получалась и работа по смене колеса машины в полной темноте. Здесь за мной числится уйма практики. Но не в рыбной ловле.

— Я подозревала о твоем темном прошлом.

Он засмеялся.

— Очень темное. Но тем не менее твое маленькое сердечко может не трепетать: в более надежных руках ты еще никогда не была.

— Я об этом тоже всегда знала, — сказала она, затем добавила с сомнением: — но ты разжег мое