губы пальцами. Язык его метался внутри, стремясь напугать ее. Но из них двоих напуган был только он, напуган той настойчивостью, с которой он испытывал потребность завладеть ею. Той податливостью, которую встретил с ее стороны.

Он слегка отпрянул и поглядел ей глубоко в глаза. Они блестели возбуждением и страхом, который она не могла до конца скрыть. Губы ее были раскрыты и уже слегка распухли от его поцелуя. Сердце ее учащенно билось.

— Теперь ты понимаешь? — он прижал ее бедра к своим, передавая Джо свое возбуждение, как последнее предупреждение об опасности. — Ты понимаешь, что мне от тебя нужно, рыженькая?

Она облизнула губы кончиком языка.

— Да.

— Моя маленькая, — простонал он. — Думаю, ты не знаешь. Ты так наивна, так доверчива, и не представляешь себе аппетитов такого мужчины, как я. Я слишком много видел и слишком много испытал. Я хочу все. Это не просто сладкое похлопывание и пощипывание. Это не длительная ночная увертюра. Я хочу тебя всеми возможными способами, о каких ты даже не догадываешься.

— Никогда ты не сделаешь мне больно, Адам. Всю жизнь я думала о завтрашнем дне и последствиях того, что я делаю сегодня. И вот однажды я хочу сделать то, что чувствую сегодня — сегодня, не думая о завтра.

Он наклонил голову к ее шее:

— Всю свою жизнь я брал то, что идет в руки. А последствия пусть катятся к черту…

Она повернулась к нему.

— И не меняйся сейчас, Дарски, пожалуйста, не меняйся.

Вот так быстро завершилась битва.

Но сдался, безусловно, он. Если это было поражение — оно было сладким.

Доверие в ее глазах было удивительным, полным — он пообещал себе, что она права. Он никогда не сделает ей больно. Если он только ощутит напряжение, то станет действовать медленнее.

Он нежно поцеловал ее в лоб, затем отодвинулся в сторону. Потом поднялся на ноги и притянул ее к себе, обхватив руками, и держал так бесконечно длинный миг.

Затем он подвел девушку к ее постели на полу.

Несмотря на ее браваду, Адам почувствовал, как к ней вернулись застенчивость и сомнение. Он вытянулся рядом с ней во всю длину и, положив голову на руку, провел пальцем по ее подбородку.

— Мальчик может пройти мимо этого лица, но мужчина — никогда.

Губы ее раскрылись. Он легко дотронулся до них. Губы ее слегка дрожали и были прохладными.

— У тебя прекрасный запах, — сказал он. Она застенчиво приподнялась к нему, чтобы продлить поцелуй.

Улыбнувшись, Адам углубил поцелуй, пробежав языком по ее губам и лишь затем проникнув внутрь.

— У тебя, наверное, были очень глупые друзья… или они были слепы.

Теперь пришла ее очередь улыбнуться:

— Ты очень тактичен, Дарски.

— Вы — такая вкусняшка, мисс Тейлор. — Он опять начал целовать ее, более настойчиво, так что дыхание его участилось.

Он пробежал рукой по ее телу и остановился там, где сквозь тонкую рубашку поднимался сосок. Она задвигалась, когда он опустил руку и коснулся шелковистой поверхности между бедрами. Дрожащими руками он поднял край ее рубашки и коснулся живота.

— Джоанна, — простонал он, — и погрузился в ее влажное тепло, которое давно ожидало его.

Она прижалась к нему, слегка постанывая. Он уже лежал на ней и шептал на ухо:

— Я хочу, чтобы все было медленно.

Но на это не стоило надеяться. Его желание было безгранично. Его аппетит, до сих пор утоляемый лишь скромными порциями безымянных встреч, требовал все больше и больше, искал подлинной страсти. Имя этой женщины он никогда не сможет забыть. Адам боялся, что она станет слишком много значить в его жизни, что ее лицо будет преследовать его до конца жизни.

— Джоанна, — пробормотал он, погружаясь целиком в ее горячую плоть. Она двигалась в такт его движениям. Их ласки были бесконечны, как плеск воды о берег, а любовь переполняла их тела, души и сердца.

Осторожно, чтобы не разбудить Адама, Джо высвободилась из его объятий. Она уселась на одеяла, подтянув колени к груди и удобно положив на них голову. С каким-то всепоглощающим восхищением она смотрела на своего возлюбленного.

Адам был пленителен, когда занимался своим утренним туалетом. Когда он спал — от него просто невозможно было оторвать глаз. Подбородок, прекрасно очерченный, не был напряжен, выражение лица спокойное и удовлетворенное. Она ощутила в себе неожиданную, переполнявшую все существо радость. Благодаря ей он был так спокоен, благодаря ей так великолепно были расслаблены его ноги и руки.

Она обвела взглядом его золотистое от загара тело. Как смогла вся эта мощь раствориться в столь глубоком сне? Как могла вся эта сила превратиться в столь нежную любовь? Хотя она и не обладала большим опытом любви, но понимала, что очень давно он не был близок с женщиной. Тот порыв, который охватил его, говорил сам за себя. Он предупредил, что может причинить ей боль.

Именно в эту секунду, когда он предупреждал ее, она ощутила всю глубину его любви. Теперь она смотрела на него и знала уже всю глубину своей необычной любви и лишний раз в ней убеждалась. Она на самом деле любила его. Полностью, безвозвратно. Так глубоко, что хотела убедиться, — ведь он не давал ей никаких обязательств оставаться.

Она предложила ему себя и свою любовь, потому что он был нужен ей. Но теперь, после того, как они занимались любовью, она не ощущала этой потребности, не чувствовала этого всеохватывающего желания. Это была взаимодополняемость. Это было духовное подчинение, хотя она думала раньше, что ни один мужчина не сумеет этого добиться. Но вот пришел этот замкнутый и уязвимый человек, и разбил барьер, который она полагала нерушимым. Он проник глубоко в нее, потому что сам ощущал эту потребность, открыл в ней чувства, без которых она собиралась жить всю свою жизнь.

Он желал ее физической любви и честно сказал ей об этом, не обещая вечных чувств, желая лишь сегодня и сейчас. Она с охотой приняла эти условия.

Джо поднялась и пошла к огню, натянув на бедра рубашку, которая хранила аромат Адама. Она подбросила кедровые поленья в тлеющую золу и смотрела, как язычки пламени охватили их. Как грустно, думала она, что все только-только начинающееся между ними, должно так же неожиданно завершиться. Только несколько драгоценных дней отделяли действительность от фантазии.

Но это была жизнь, это была ее жизнь, и она уже давно научилась не ожидать слишком многого. Все, кто любили ее когда-либо, покинули ее. Адам не станет исключением. Он не принадлежал ей, чтобы хранить его, как сокровище. Это был чудесный подарок судьбы, ради которого она страдала, но подарок дан ей ненадолго. Надо воспринимать это как должное и наслаждаться каждым мгновением.

Много или мало времени будет в их распоряжении, Джо не знала, но она возьмет это время с жаром. Не станет задавать вопросов, не станет брать обещаний. Она постарается дать Адаму все, что он хочет от женщины. Она возьмет от него все, что хочет получить от мужчины. Жизнь каждого из них сделается от этого богаче, а одиночество, ожидающее их впереди, можно будет легче вынести.

Она смахнула со щеки слезу, решив не давать волю чувствам. Она смотрела на огонь, решив не думать о завтрашнем дне, о следующей неделе, о следующем годе.

Адам проснулся, как после снотворного, так повлияла на него ночь, проведенная с Джоанной. Так повлияло на него то, что он любил Джо.

Он глубоко вздохнул и понял, что именно этим он вновь хотел бы заниматься. Ему до боли уже не