он нажал кнопку под телекамерой поста наблюдения.
— Допуск имеется? — спросил чей-то металлический голос в маленьком громкоговорителе.
— Какой еще допуск! Черт подери, Жирдяй, ты что, не знаешь, что я допущен по форме 'С-2'?
— У нас тут свои инструкции, приятель. Дай-ка поглядеть твой жетон.
— Пошел ты знаешь куда!
— Сам пошел. Давай жетон, не то проторчишь тут до утра.— И громкоговоритель замолк.
Манкузо ругнулся по-итальянски, однако достал из кармана именной жетон и сунул в смотровую щель.
Стальная дверь заскрежетала и отворилась, над ней загорелся зеленый свет.
— Проходи и жди,— скомандовал голос.
Манкузо повиновался. Дверь за его спиной тут же закрылась, и он очутился в проволочной клетке перед покрытой пластиком конторкой.
— Привет, Джо! — произнес сидевший за конторкой человек, которого все звали не иначе как Жирдяй.
Это был внушительных размеров детина, фунтов триста живого веса. Складки жира проступали сквозь спортивный свитер с эмблемой вашингтонских 'Краснокожих'.
— Как жизнь, Жирдяй?
— О'кэй. А ты чем сейчас занят?
— Вее то же дерьмо. Архивы, статистика. Если хочешь, скажу, сколько было ограблений в прошлом году в Мичигане?
— Не надо.— Он протянул Манкузо регистрационную книгу, чтобы тот мог расписаться.— А сюда зачем?
— Нужно одно дело из 'ABSCAM'.
— Зря время тратил, Джо. Все эти дела давно загнали в общий компьютер, мог бы все получить по внутренней связи.
И Жирдяй постучал по экрану стоявшего рядом видеомонитора.
— Да тут потребовались кой-какие оригиналы, для сверки.
— Тоже мне олухи!
— Как всегда. Лишь бы загрузить работой.
Жирдяй развернул клавиатуру, так что теперь она упиралась ему прямо в живот.
— Кодовый номер дела знаешь? — спросил он
Манкузо стал рыться во всех карманах в поисках клочка желтой бумаги, пока наконец не вспомнил: он же в нагрудном!
— Какой ты был, Джо, таким и помрешь. Представляю, как ты ведешь там свою статистику. Наверно, собственный член потерял бы, если бы он не висел у тебя пришитый к мошонке.
Жирдяй между тем набирал код.
— О'кэй,— изрек он.— Восьмой этаж в самом конце. Секция 418, ряд 11, полки — со второй по шестую. Хочешь проведу?
— Да нет, я сам.
— Только не заблудись на обратном пути. По субботам мы закрываемся в два часа, запру тебя там случайно. Джо, только не устраивай кавардак, ладно?
— Да ты и не заметишь, что я там был.
— И ничего не выноси, пока не распишешься!
— Спи спокойно.
Лифт остановился на восьмом этаже. Бесконечные ярусы стеллажей с папками допросов и расследований. Справившись по своей бумажке с номером интересовавшего его раздела, Манкузо двинулся вдоль полок, пока не обнаружил картонные коробки с маркировкой: 'Соединенные Штаты Америки против Калеба Коллина Везерби (сенатора)'.
Манкузо вытащил одну из коробок и сел на нее, а другую, такую же, под номером 6248-05/LO, открыл.
Конечно, он имел какое-то представление, что сможет обнаружить: часть из тринадцати тысяч страниц судебных протоколов, сотни показаний под присягой, целую гору видеокассет. Материалы были все каталогизированы, пронумерованы и снабжены индексами, по которым их можно было извлечь из памяти огромного компьютера, обслуживавшего управление архивов и статистики. Однако сейчас Манкузо искал то, чего не было ни в компьютере, ни в репортажах журналистов, из зала суда. Он хотел найти то, о чем даже речь тогда не заходила, а именно: почему, с чего вдруг началось все это дело?
Когда в 1984 году оно закончилось и по нему вынесли обвинительный приговор, телезрителей угостили документальными кадрами, запечатлевшими получение взятки сенатором Везерби. Вроде все ясно, домыслов можно не строить. Но у Манкузо были тут основания для любопытства. Ведь сенаторы из 'солнечных'[86] штатов были, как правило, завзятыми консерваторами. ФБР числило их среди самых верных своих друзей. А в Бюро бытовало выражение: 'Сперва занимайся врагами', так что при любом расследовании все фэбээровцы знали, кого надо проверять, а кого не надо. И вот где-то в этих коробках — Манкузо знал это — должен быть ответ: почему именно техасского сенатора избрали в качестве жертвы. Манкузо снял пиджак, поглядел на надпись 'Курить запрещено', закурил и принялся за работу.
8.45.
Сэм Бейкер мог припомнить другие заседания Совета национальной безопасности, которые проходили куда лучше этого.
— Я хотел бы задать только один вопрос,— начал государственный секретарь Артур Крэнстон — человек, своей прямолинейностью напоминавший градусник для измерения температуры прямой кишки.— Кто определяет внешнюю политику этой страны? Президент и госдеп или это чертово ЦРУ?
Министр обороны Зэк Литтмен откинулся на спинку стула и принялся покусывать собственный большой палец. Ему нравилось наблюдать за Крэнстоном, когда тот бывал разъярен. Адмирал Уильям Раух всячески старался сохранять спокойствие.
— Артур, вы преувеличиваете,— заметил он примирительно.
— Дерьмо все это! — огрызнулся Крэнстон.— Неужели вы думаете, что кто-то поверил, будто во всем виноват пьяный аргентинский бизнесмен? Ничего подобного, девушку убили вы! Все разведки мира это знают. И Ортега тоже. 'Правда' посвятила убийству полполосы. Сегодня в моем офисе аргентинский посол полчаса разорялся, что мы ставим под угрозу их дипломатов.
— Пусть он лучше поищет убийц у себя на родине! У них там каждый день кто-то пропадает без вести, — бросил Раух.— И нечего совать свой вонючий паяльник в никарагуанские дела!
— Так мы убили эту девушку? — спросил президент.— Да или нет?
Раух долго смотрел на президента, прежде чем ответить:
— Нет.
— Лжец! — воскликнул Крэнстон.
— Артур,— мягко заметил Раух,— ваша обычная мягкость сегодня вам несколько изменяет.
Крэнстон встал, прошел к дальнему углу стола и чуть ли не ткнул пальцем в лицо Рауху.
— Послушайте меня, адмирал! Если вы продолжите эти ваши провокации в Центральной Америке, взрыв неизбежен. Неужели кому-то еще не ясно, что лучшая наша стратегия — спускать все на тормозах? Истощать их экономику, разорять их валютные ресурсы, поддерживать оппозиционные группы, чтобы армия была при деле, и главное — выдаивать их казну. Но стоит нам пережать, то есть создать в Никарагуа или в любом регионе Центральной Америки критическую ситуацию, и мы неизбежно получаем резкую реакцию со стороны ОАГ[87], вмешательство кубинцев, а следом эти бесконечные дебаты в ООН и апелляции в Международный суд. И вот уже русские грузовые суда выгружают оружие в доках Коринто…
Раух сложил руки на столе:
— Мне хотелось бы выразить благодарность госсекретарю за тот урок политической экономии, который он нам всем преподал. Но идиллическая картина деятельности нынешней администрации, нарисованная им, отнюдь не меняет существа дела. Я имею в виду тот факт, что Центральное
