— Ну а познакомиться с вашим стратегическим планом можно?

— Военная тайна, товарищ старший лейтенант, — ответил вместо Белоусова один из братьев Охрименко.

— Ну, если тайна, вмешиваться не буду... Вижу, вы люди бойкие. Только помогаете ли своему начальнику?

— У каждого своя работа, товарищ старший лейтенант, — не задумываясь, ответил Петр Охрименко. — У начальника поста — своя, у нас — своя...

— А вот в этом давайте разберемся...

Кайманов присел на табуретку, сдвинул фуражку на затылок.

— Взять, к примеру, вас, — сказал он, обращаясь к Петру Охрименко. — Вы несете службу восемь часов, а начальник поста — все двадцать четыре. Видели, сколько у него всякой отчетности? А ведь вы — народ грамотный. Взял бы кто да и предложил: «Давайте, товарищ капитан, может, какие ведомости или книгу дежурных заполнить помогу...» Кто такие сержант и ефрейтор? Это же правая рука начальника заставы или начальника поста! Поможете ему, отдохнет начальник, совсем другая жизнь у него пойдет. Попробуйте-ка каждые два-три часа круглосуточно наряды отправлять да еще инструктировать их. Что ж, он не живой человек, ему спать не надо?..

— Так ведь у начальника заместитель должен быть.

— Должен — это еще не значит, что есть, — ответил Яков. — Война и для нас война. Большинство начальников застав работают без заместителей, так же как и ваш капитан. А у вас есть возможности посильно помочь ему...

— Товарищ старший лейтенант, «Советы бывалого пограничника», — спросил Белоусов, — ваша статья?

— Раз подпись моя, значит, и статья моя, — сказал Яков, втайне довольный, что его советы не проходят мимо внимания солдат.

Несмотря на то что статью не только читали, но и прорабатывали как практическое пособие, Белоусов попросил:

— Расскажите подробнее. Нам ведь перед учениями пригодится...

Подумав, что беседа, пожалуй, будет кстати, Яков отказываться не стал.

— Многие, даже солдаты первого года службы, — начал он, — умеют и вовремя обнаружить следы, и заметить появление нарушителя, но не всегда правильно организуют задержание. Как надо действовать?.. Я, например, почти всегда организую задержание с двух сторон. Вот вам случай...

Яков видел, что слушают его затаив дыхание.

— Были мы в наряде, ночью... По шороху определили: от линии границы приближается большая группа людей. А нас всего трое. Я и двое солдат... Оставляю на месте двух бойцов, приказываю подпустить переднего нарушителя «на штык», громко окликнуть, в случае сопротивления открывать огонь. Сам выдвигаюсь метров на двадцать навстречу приближающейся группе, маскируюсь за камнем. Нарушители с английскими винтовками прошли мимо меня, насчитал я их двенадцать человек. Как только передний из них поравнялся с оставленными мною двумя бойцами, слышу окрик «Стой!». Передние открыли огонь, а те, кто шел сзади, повернули обратно и тут же напоролись на меня. Перекрестным огнем мы, трое, пятерых уничтожили, остальных задержали...

— Просто и хорошо. Таким способом я бы каждый день задерживал, — прокомментировал Охрименко Павел.

— Стоит только захотеть, — поддержал его Кайманов. — Только действовать надо решительно, не давать врагу опомниться, сразу же захватывать инициативу. Сдаются — клади на землю вниз лицом, связывай сзади руки, тут же обыщи. Не отвлекайся, если увидел, что бандиты бросили какую-нибудь вещь или спрятали, — потом найдете... Ну а бывают случаи, когда квалифицированные группы высылают вперед разведку. Тут надо действовать мгновенно и бесшумно. Заметил я как-то, что два нарушителя на расстоянии примерно в сорок метров пробираются в наш тыл. Тот, что впереди шел, остановился метрах в восьми от нашего наряда и три раза легонько свистнул, потом снова пошел. Пропустив бандита, я бросился на него сзади, ладонью зажал рот, заткнул его кляпом, чтобы не крикнул, связал руки. Стал ждать второго. Второй так же попался. Не нарушая тишины, положил обоих рядышком. Сам посвистал три раза. Через десять минут подошла вооруженная группа в шесть человек, которая была полностью уничтожена. Вот и делайте выводы...

— Что уж тут выводить? Вам, товарищ старший лейтенант, наверняка приходилось и медведя заламывать, — бойко сказал Петр Охрименко.

— Насчет медведя не скажу, а нарушителей приходилось, — смеясь, подтвердил Кайманов. — Ну ладно, у вас своя стратегия, у меня — своя. Ни пуха ни пера, успехов в поиске.

— Будем стараться, товарищ старший лейтенант, — не растерявшись, в один голос ответили братья- близнецы.

Кайманов вошел в дежурную комнату, прикрыл за собой дверь.

— А хлопцы у тебя — палец в рот не клади, и языки подвешены что надо: им слово — они двадцать.

— В том-то и дело...

— Слушай, Андрей Петрович, скажи откровенно, нужен я тебе со своими советами или ты и сам тут во всем разобрался?

— Ты мне, Яков Григорьевич, всегда нужен. Если есть какие замечания, скажи.

— Точка зрения у меня простая, — сказал Кайманов. — Как только совещание в отряде или в округе, глядишь, обязательно кто-нибудь найдется, кто берет слово и начинает бить начальника заставы. У начальника заставы нехватка фуража, у начальника заставы нехватка продовольствия, у начальника заставы сон на границе, у начальника заставы наряд неправильно нес службу, у начальника заставы неправильно ведутся записи в журналах. Все клюют начальника заставы и в хвост и в гриву. А что такое начальник заставы? Это — основа основ всей пограничной службы, охраны наших рубежей. А раз так, все должны ему помогать, потому что работать одному, без помощи старших командиров и солдат, у начальника заставы просто не хватит сил... А у нас бывает у некоторых, нацепляют начальнику заставы шероховатостей, а потом и выступают на партийном активе. И приходится брать слово, поправлять таких, прямо их спрашивать: «А почему ты, дорогой, не выступаешь и не говоришь нам: «Сегодня вот я прибыл на заставу. Начальник — один. Нет заместителей: война!.. А у кого и есть — то в отпуске, то на учебе, то болеют... Обстановка на границе серьезная. Службу несем с большой нагрузкой. Вот я, поверяющий, приехал и говорю: «Товарищ начальник заставы, идите отдохните. Вы уже на ногах не стоите, на человека не похожи. Выпускаете наряд за нарядом, каждый надо проинструктировать, каждый проверить. Когда вы отдыхаете? Когда записываете все в журнал? А почему не поручите это командирам отделений? Они же у вас грамотные люди! И вашим доверием дорожить будут! Вызовите и скажите: «Ты сержант? Сержант. Так что ж ты лодыря гоняешь? Ты же половину работы можешь на себя взять!» А старослужащие? Есть такие ребята, вон, как твои братья Охрименко! Это же орлы! Снайперам-фронтовикам не уступят! Да они, если захотят, горы могут своротить!..

Слушая Кайманова, Самохин улыбался, отлично понимая тайный смысл беседы: окно дежурной комнаты было открыто, во дворе стояла подозрительная тишина. Андрею даже показалось, что он слышит сдерживаемое дыхание тех, кто «случайно» оказался поблизости от окна.

— В общем, я тебе не поверяющий, тем более не инспектирующий, а ты не новичок, так что учить тебя не хочу, — продолжал Кайманов. — Народ твой мне понравился. Боевой народ! С такими любую задачу командования выполнить можно!..

Кайманов, разговаривая с Самохиным, увидел, как к погранпосту Аргван-Тепе подъехал грузовик со столь долгожданным Атаджаном, который так ловко удрал от него на базаре.

Сопровождали паренька вместе с солдатом-пограничником председатель аулсовета Душак Лаллыкхан и старый знакомый Якова — бывший старшина проводников-контрабандистов, еще год назад работавший на Фаратхана, старый Махмуд-Кули.

Пограничник жестом приказал Атаджану спрыгнуть на землю, проводил его к Самохину.

Войдя в дежурную комнату и увидев Кайманова, Атаджан настолько испугался, что слова не мог сказать. Яков же не обратил на него никакого внимания, будто видел Атаджана впервые.