— У нас говорят, товарищ генерал, — ответил Амангельды, — «не ставь котел на огонь, пока архар в горах». Придем в пески, спросим людей, на месте видно будет.

— Я не неволю, — сказал Емельянов. — Кайманов человек военный — для него приказ. А тебя могу только просить. Отказаться еще не поздно.

Амангельды даже выпрямился.

— А я что, не военный? — сощурившись, спросил он. — Пятнадцать лет по личной дозорной тропе хожу... Не-ет, ты не так понял меня, товарищ генерал. Старый вол топора не боится. Не один я иду! С Ёшкой Каймановым, с Баратом... Пускай нас боятся!.. Любому калтаману скажи: «Ёшка Кара-Куш[20] в пески пришел!», сразу за маузер будет хвататься...

— Ну это, Амангельды-ага, ты уж лишнее, — счел необходимым вмешаться Яков. — Задача ясна, товарищ генерал... Товарищ полковник, разрешите, — Кайманов обратился к Артамонову, — конкретный план мы представим к утру...

— Зачем к утру? Начнем немедленно. Вместе и разработаем, — сказал Артамонов.

— Решено! — припечатал ладонью по столу генерал. — Садитесь и разрабатывайте.

Еще раз поблагодарив Амангельды и распрощавшись с ним, полковник Артамонов и Кайманов уединились в одном из кабинетов штаба войск. Полковник Артамонов развернул карту.

— Ну вот, други мои, — сказал он. — Перед нами Каракумы. Здесь вот аул Карагач, с которого, по совету Лаллыкхана, вы и начнете поиск. Из-за своей отдаленности, из-за страшной живучести в этом районе национальной вражды, шариата и мусульманских адатов места эти были самые басмаческие... Кое- где корешки контрреволюции и антисоветчины наверняка там еще остались, а гитлеровская разведка усердно возрождала их подкупами и обещаниями власти... Наша задача, — продолжал полковник, — прочесать и очистить от всякого антисоветского сброда Каракумы.

«Проще не придумаешь», — невольно подумал Яков, по опыту зная, чего это будет стоить.

— Как людей, знающих язык, мы направляем вас в прикордонные Каракумы для сбора информации под видом путников, меняющих вещи на продукты. В аул Карагач войдете с караваном верблюдов. На первых порах с вами будет Лаллыкхан, который воевал там с басмачами в начале тридцатых годов. Он и сейчас прекрасно помнит те места.

На несколько дней раньше вас на караванную карагачскую тропу выйдет отряд капитана Рыжакова. Задача отряда высылать на фланги дозорные группы, вылавливать в пути следования мелкие банды уголовников и дезертиров. Главная твоя цель, Яков Григорьевич, — продолжал полковник, — найти резидента и разгромить его шайку... Сделать это надо будет в самые сжатые сроки, чтобы поскорее вернуться домой. Правду сказать, не больно клеится дело и в нашем собственном хозяйстве...

— Что вы имеете в виду, товарищ полковник? — спросил Кайманов.

— Пока ничего определенного. Но сдается мне, не все получается у Андрея Петровича в Аргван- Тепе... Вроде бы и опыта работы с людьми ему не занимать, и природного ума, и такта, а вот служба там что-то не очень гладко идет. Оно, может, и закономерно, пока люди притираются друг к другу, но, видно, попала туда часть зеленых новобранцев ускоренной подготовки, а то и нарушителей дисциплины... В общем, всем нам придется еще присмотреться к его воинству... А тут еще переводчик этот, Вареня, что с Самохиным поехал, чума б его забрала! Талант Наполеона в себе учуял! Ведет себя как, по меньшей мере, заместитель начальника оперпоста. Месяца не прошло, а уж и там успел дел натворить... Дал я указание Ястребилову, чтобы командировал на оперпост старшину Галиева хотя бы временно. Думаю, что Самохин с Галиевым и этого переводчика приструнят...

— Товарищ полковник, если не секрет, какое вы приняли решение насчет капитана Ястребилова? — спросил Яков.

— Генерал уже ознакомился с моим рапортом, — ответил Артамонов. — Когда найдет нужным, объявит о своем решении... Ладно, с этими нашими внутренними делами как-нибудь справимся. А сейчас давайте думать, что будем делать в Каракумах. Ночь долгая, время у нас есть, но и медлить незачем...

Раздался телефонный звонок. Артамонов тотчас снял трубку.

— Товарищ полковник, говорит дежурный по штабу. Вас срочно просит капитан Ястребилов.

— Давайте, — коротко ответил полковник. — Легок на помине, — добавил он, с тревогой взглянув на Кайманова, словно хотел спросить: «Что там еще стряслось?»

— Товарищ полковник, на участке комендатуры обнаружено сразу два нарушения государственной границы. Один нарушитель перешел КСП у старой арчи в районе заставы Пертусу, второй — неподалеку от аула Карахар. Давность — не больше пятнадцати — двадцати минут. Наряды ушли в преследование. Оба нарушителя идут к кошаре Абзала.

— Продолжайте поиск, — сказал Артамонов. — Как там у вас пойдет дело, докладывайте мне.

— Товарищ полковник, разрешите выехать на Дауган, — услышав доклад Ястребилова, сказал Кайманов. — Я проинструктировал Абзала, чтобы тех, кто будет к нему приходить, как сообщил его брат Закир, Абзал прятал бы в гавахах. По условному сигналу он должен передавать нам, кто пришел.

— Тебе туда не успеть, — сказал Артамонов, — да и нельзя сейчас уходить: утром представляем генералу план разведки в Карагаче. Не исключено, что это нарушение связано с тем же «шефом», которого мы ищем... Кто может вместо тебя с Абзалом говорить?

— Старшина Галиев, Абзал его знает.

— Что у вас за сигнализация?

— Пастух, если есть новости, должен проехать на ишаке с колокольчиком по восточному склону горы. После этого мне надо быть у ежевичного родника.

— Ну вот, Галиев его там и подождет... Слушай, Авенир Аркадьевич, — сказал в трубку Артамонов, — передай нарядам, чтобы блокировали нарушителей и сопровождали их до места, где они прекратят движение. Если действительно идут на Абзала, пастух должен дать нам условный сигнал. Сигнал этот знает старшина Галиев. Нарушителей пока не трогать, возможно, еще гости придут. Встречать их так же скрытно. Только докладывай мне почаще...

— Слушаюсь, товарищ полковник, — раздалось в трубке.

Артамонов положил трубку на рычаг, недовольно проговорил:

— Рапортует лихо: «Слушаюсь!», «Будет сделано», «Так точно...». А того и гляди, по его милости какая-нибудь пакость сама собой откуда-нибудь вылезет...

Кайманов дипломатично промолчал, зная, что теперь судьба Ястребилова будет зависеть не только от рапорта полковника генералу, но и от той замены, какую найдет возможным подыскать на его место командование.

— Давайте еще посмотрим карту, — предложил полковник, — Где эта старая арча в районе Пертусу и как прошел нарушитель под Карахаром?.. Так... Наверняка здесь и здесь... Ну конечно, и с того и с другого пункта тропы ведут к Абзалу... А ведь похоже на клычханский почерк: засылать по одному, по два, чтобы подготовить прорыв всей банде.

— А Клычхан наверняка снюхался с немцами, — сказал Яков.

— А кому же он еще нужен? — подтвердил полковник. — Разве что своим националистам? Но гитлеровцы для него более выгодные хозяева. А уж оружием они его обеспечат полностью, все дадут, вплоть до минометов.

— У немцев — оружие, у Клычхана — знание гор, — вставил Амангельды. — Половина его банды — бывшие контрабандисты. Они тут с терьяком все тропы исходили.

— Хоть бы какой резерв дали на Дауган, — проговорил Яков.

— Откуда взять? Все резервы ушли на защиту Сталинграда.

— Перебросили бы хоть воинство Самохина.

— А ты даешь гарантии, что этот ишан или сам Клычхан через Аргван-Тепе не пойдет?.. Подождем, что скажет Галиев, какие там «обездоленные люди» к Абзалу из-за кордона пришли.

— Все-таки шоссе не через Аргван-Тепе, а через Дауган идет, — заметил Яков.

— А через Аргван-Тепе — Транстуркестанская железная дорога, — возразил полковник. — Потому мы там погранпост и организовали, что на Даугане у тебя горы лучше крепостных стен тылы защищают, а в районе Аргван-Тепе равнина, лучшего места для кавалерийского прорыва на сто километров не найти.

— Подбросили бы нам хотя бы роту регулярных войск, — продолжал настаивать Яков. — А то будем ждать Клычхана или там ишана через Аргван-Тепе, а он как раз через Дауган и пойдет.