навсегда.Все мы, сияющие, выгорим, —Пред возникающим, пред ИгоремЗарукоплещут города.Все мы, сияющие, выгорим,Но встанет новая звезда.6 марта 1913 Вагон. Буда – Уза
Безумные слова,Всего глупее в мире,Что будто дважды дваВсегда, везде четыре.Меж небом и душойТы не построишь крышу,И от тебя, друг мой,Я этих слов не слышу.И ты всегда праваВ любви, как и во гневе,И все твои слова —Плоды на райском древе.23 октября 1913
Peклama конторы объявлений
Мы – добрые черти, веселые черти.Мы всех как-нибудь утешаем.Несите смелей объявленья о смерти.До полночи мы принимаем.Тоску об усопших нам сыпьте в кисеты.Со смертью никто ведь не спорщик.А утром идите в контору газеты, —Возьмет объявленье конторшик.Он мудрою притчею вас не утешит,Квитанцию выдаст, да сдачу.Кисет для печали женой его не шит,Цены он не знает для плачу.Не ночью, не утром, умри на закате,Пусть вечером пишут некролог.Вдову мы утешим в прискорбной утрате,И плач ее будет недолог.25 февраля 1916 Вагон. Мценск – Орел
Осыпайтесь, лепесткиСладкого жасминаЛегче грезы.Не настигнут вас угрозы,Не найдет кручина.Мне упрек не шлите,Милые цветочки,Взятые в полях.Вам увянуть скоро,А мои мечты бессмертны.29 июня 1916
«В таинственную высь, в неведомые веси...»
В таинственную высь, в неведомые веси,В чертоги светлого и доброго царяЗовет настойчиво нездешняя заря.Там чародейные вскипают смеси.Душа упоена, земные гаснут спеси,И с бесом говоришь, веселием горя,Всё знание свое попутчику даря,И бес несет во всё уюты в дальнем лесе.Откроет пред тобой заросший мохом склепВеселый Рюбецаль, покажет груды реп.Желанью каждому ответит формой крепкойВ руках кудесника скользящий быстрый нож.И станет правдой все, что было прежде ложь.И отроком бежит, что вырастало репкой.20 июня l918
«Душу вынувши из тела...»
Душу вынувши из тела,Разве радуется Смерть?Ей убийство надоело,Иссушило, словно жердь.Истомилась от размаховУмерщвляющей косы,Извелась от слез и страхов,Жаль ей сгубленной красы,Тошны ей на диком пиреТоки терпкого вина.Изо всех, живущих в мире,Ныне всех добрей она.9 августа 1918
«Не заползет ко мне коварная змея...»
Не заползет ко мне коварная змея.Ограду крепкую от элого своевольяПоставила мечта державная моя,И падает мой враг в унылые раздолья,И торжествую здесь, как царь великий, я,Как копья воинов, блестят в ограде колья.Сосуды подняты для буйного питья,Как первый свет зари над росной чашей всполья.На опрокинутом лазоревом щитеВ гореньи выспреннем, и в милой теплоте,В атласной пышности, в шуршаньи томном шелкаТакой причудливый, но ясный мне узор!И созидается мечте моей убор,И, ароматная, легко дымится смолка.8 июня 1919
«Здесь недоступен я для бредов бытия...»
Здесь недоступен я для бредов бытия.Весенней радости, пророческой печалиЗдесь плещет светлая, немолчная струя,В которой радуги алмазно заблистали.Зеленоокая, лукавая змеяЗдесь чертит чешуей, прочней дамасской стали,Лазурные слова на пурпурной скрижали,Змея премудрая, советчица моя.С речами вещими и с тайною утешнойНисходит здесь ко мне забвенье мглы кромешной,И чаши золотой к устам близки края.Я песни росные к фиалкам наклоняю,Плетение оград узором заполняюВеликолепнее, чем дали бытия.14 июня 1919
«Иссякла божеская жалость...»
Иссякла божеская жалость,Жестокость встретим впереди.Преодолей свою усталость,Изнеможенье победи.Ты – человек, ты – царь, ты – воин,В порабощеньи ты не раб.Преображенья будь достоин,Как ни растоптан, как ни слаб.14 июля 1919
«Душа немая, сострадая...»
Душа немая, сострадаяЧужим скорбям, поет свое,Истомою благословляяРазрушенное бытие,И верит вещему обету,В изнеможении горда,Но снова устремиться к светуУж не захочет никогда.12(25) декабря 1919
«Довольно поздно, уже летом...»
Довольно поздно, уже летомВ усадьбу добралися мы,Измучены в томленьи этом,Во тьме и холоде зимы.В тот год округа костромскаяПриветила нас не добром.Втеснилась школа трудоваяВ наш милый сад, в наш тихий дом,И оказался очень грубымПедагогический состав,От нас в усердии сугубомПочти всю мебель растаскав.И деревенской тоже властиПонравилось поворовать,А чьей тут больше было части,Довольно трудно разобрать.Здесь на зиму мы запиралиОдежду летнюю в запас,И, вообще, все оставляли,Что летом надобно для нас.Но граждане нас проучили, —Ах, отвратительный урок! — И все, что можно, растащили,Презревши слабый наш замок.Три пары было там сандалий, —В числе другого взяли их,Но я жалел для сельских далейМоих ботинок городских.Истреплешь жаркою порою, —А уж не новые они, — А новых в Питере зимоюНе купишь, – старые чини,И вспомнил я былые годы,Мои ботинки уложил,И дома, и в простор природыСтопами голыми ходил.И прежде костромской дорогой,Храня былую простоту,Ходил я часто босоногий,И обувался на мосту,Теперь два раза на неделеХодить пришлося мне туда,И нынче ноги загорелиГораздо раньше, чем всегда.Босым ногам идти приятноПо глине, травам и пескамШесть верст туда, шесть верст обратно,Да две версты до центра там.Да что же в жизни неприлично?И приходил в губисполком,Хоть костромской, а не столичный,Я постоянно босиком.13(26) апреля 1920
«Мне говорит наставник мудрый...»
Мне говорит наставник мудрый,Что я – царевич. Шутит он?Я –